Александр I пришел к власти в напряженной и крайне сложной для России международной обстановке. Наполеоновская Франция стремилась к господству в Европе и потенциально угрожала России. Между тем Россия вела дружественные переговоры с Францией и находилась в состоянии войны с Англией — главным противником Франции. Такое положение, доставшееся Александру в наследство от Павла, совершенно не устраивало русских дворян.
Во-первых, с Англией Россия поддерживала давние и взаимовыгодные экономические связи. К 1801 г. Англия поглощала 37% всего российского экспорта (63% всех купцов, торговавших с Россией, были англичанами). Франция же, несравненно менее богатая, чем Англия, никогда не доставляла и не могла доставить России таких выгод. Во-вторых, Англия являла собой добропорядочную легитимную монархию, тогда как Франция была страной-бунтовщицей, насквозь пропитанной революционным духом, страной, во главе которой стоял выскочка, безродный вояка. /15/ Наконец, в-третьих, Англия пребывала в хороших отношениях с другими легитимными, т. е. феодальными, монархиями Европы: Австрией, Пруссией, Швецией, Испанией. Франция же именно как страна-бунтовщица противостояла единому фронту всех остальных держав.
Таким образом, первоочередной внешнеполитической задачей правительства Александра I должно было стать восстановление дружбы с Англией. Но пока царизм не собирался воевать и с Францией — новому правительству требовалось время для устройства неотложных внутренних дел. В 1801-1803 гг. оно «кокетничало» с Англией и Францией, используя их противоречия и заинтересованность в русском содействии. «Нужно занять такую позицию, — формулировал 10 июля 1801 г. мнение Негласного комитета граф В.П. Кочубей, — чтобы стать желанными для всех, не принимая никаких обязательств по отношению к кому бы то ни было».
Буквально с первого же дня нового царствования эта «флиртующая» политика начала осуществляться и оставалась приоритетной в течение трех лет. Прежде всего были нормализованы отношения с Англией. Уже в ночь на 12 марта 1801 г., через считанные минуты после удавления Павла, когда еще не успело остыть тело убитого императора, новый царь повелел; вернуть казачьи полки атамана М.И. Платова, отправленные по приказу Павла в поход на Индию - сокровищницу Англии, а вскоре, 5(17) июня, Россия заключила договор о взаимной дружбе с Англией. Одновременно царское правительство продолжало переговоры с Францией и 26 сентября (8 октября) 1801 г. завершило их подписанием мирного соглашения. После того как в марте 1802 г. подписали мирный договор и Франция с Англией, международная напряженность разрядилась. Впервые за много лет в Европе установился мир. Все это позволило царизму не только заняться внутренними реформами, но и разрешить осенью 1801 г. затянувшийся с 1783 г. пограничный вопрос о присоединении Грузии к России.
Но мир в Европе оказался недолгим. Наполеон использовал его для подготовки к войне с Англией. Видя это, Англия сама в мае 1803 г. объявила войну Франции и начала снаряжать на свои средства очередную, 3-ю коалицию европейских держав против Франции (две предыдущие были разгромлены Наполеоном в 1797 и 1800 гг.). Главной силой 3-й коалиции стала Россия.
Непосредственным толчком к выступлению России против Франции явились события, разыгравшиеся весной 1804 г. В марте по приказу Наполеона французский отряд вторгся на территорию германского княжества Баден (за 4 км от французской границы), схватил там и вывез оттуда во Францию одного из членов королевской семьи Бурбонов герцога Энгиенского. Во Франции герцог был предан суду и расстрелян как организатор заговоров против Наполеона. /16/
Это событие вызвало бурю негодования в Англии и дворах Европы. При русском дворе был объявлен официальный траур. Александр I заявил Наполеону гневный протест против расправы над герцогом. Наполеон прислал Александру свой знаменитый, весьма ядовитый ответ в форме вопроса: если бы Александр знал, что убийцы его отца находятся в 4 км от русской границы, неужели он не приказал бы схватить их?[1] Сильнее оскорбить царя, открыто назвав его перед лицом всей Европы отцеубийцей, было невозможно. Ведь вся Европа знала, что Павла убили Платон Зубов, Леонтий Беннигсен, Петр Пален и что Александр не посмел и пальцем тронуть их после своего воцарения, хотя жили они не «в 4 км от русской границы», а в столице России и запросто бывали в царском дворце.
Ознакомившись с ответом Наполеона, Александр I немедленно разорвал отношения с Францией и начал ускоренно сколачивать 3-ю коалицию. Если инициатором коалиции был английский премьер-министр У. Питт, то душой и организатором ее стал Александр. Именно он в течение целого года созывал и сплачивал коалиционеров, держа в орбите своих усилий Англию, Австрию, Пруссию, Швецию, Турцию, Испанию, Португалию, Данию, Неаполитанское и Сардинское королевства[2]. С весны 1805 г. в Европе началась полоса кровопролитных войн, затянувшаяся на 10 лет.
Коалиционные войны 1805-1807 гг. велись из-за территориальных претензий и главным образом из-за господства в Европе, на что претендовала каждая из пяти великих держав того времени: Франция, Англия, Россия, Австрия, Пруссия. Кроме того, коалиционеры ставили целью восстановить в Европе, вплоть до самой Франции, феодальные режимы, свергнутые Французской революцией и Наполеоном. Эти цели засвидетельствованы в официальных документах 3-й и 4-й коалиций (как, впрочем, и обеих предыдущих и всех последующих): в русско-английской, русско-австрийской и русско-прусских (Потсдамской и Бартенштейнской) декларациях 1804-1807 гг.[3], а также в переписке Александра I с его министрами, советниками и послами[4]. При этом коалиционеры не скупились на фразы об их намерениях /17/ освободить Францию «от цепей» Наполеона, а другие страны — «от ига» Франции, обеспечить «мир», «безопасность», «свободу», даже «счастье» всего «страдающего человечества». Именно этой фразеологией руководствуются (закрывая глаза на истинные цели коалиций) многие отечественные историки от царских до современных, считая феодальные коалиции 1805-1807 гг. «оборонительными союзами», которые якобы противостояли «экспансии Франции» и стремились чуть ли не к созданию в Европе системы коллективной безопасности.
Наполеон в 1805-1807 гг. действовал более агрессивно, но его противники — более реакционно. Диалектика истории такова, что действия каждой стороны в тех разбойничьих войнах имели и объективно прогрессивные последствия: коалиционеры противодействовали гегемонизму Наполеона, а Наполеон разрушал феодальные устои Европы.
Война 1805 г. началась с того, что Наполеон сосредоточил свои войска в Булони на берегу Ла-Манша для вторжения в Англию. Над Англией нависла смертельная угроза. В случае высадки наполеоновского десанта с независимостью Англии было бы покончено, ибо она не имела сил для борьбы с Наполеоном на суше. Высадка могла осуществиться со дня на день. Наполеон говорил, что он ждет только туманной погоды, которая на Ла-Манше — не редкость. В этот критический для Англии момент вступила в войну Россия. Русская армия под командованием генерала М.И. Кутузова устремилась на Запад. В Баварии она должна была соединиться с австрийской армией фельдмаршала К. Мака, после чего союзники рассчитывали сообща осилить Наполеона.
Пока австрийцы сосредоточивались в Баварии, Наполеон следил за их передвижениями без особого беспокойства. Но как только он узнал о стремительном марше русской армии, немедленно (в начале сентября 1805 г.) свернул Булонский лагерь и начал переброску войск в Баварию. Англия была спасена.
План Наполеона заключался в том, чтобы помешать Кутузову и Маку соединиться и разбить их поодиночке. Стратеги 3-й коалиции с циркулями в руках подсчитали, что Наполеону потребуется для похода с Ла-Манша на Дунай 64 дня. Наполеон сделал это за 35 дней. Он окружил армию Мака, запер ее в крепости Ульм и заставил сложить оружие. 15 ноября Наполеон занял столицу Австрии Вену, которая до тех пор никогда не сдавалась врагу.
Теперь и армия Кутузова была окружена с трех сторон. Наполеон готовил ей судьбу Мака. Кутузов имел всего 45 тыс. человек против 80 тыс. у Наполеона. Единственный шанс спасения для Кутузова заключался в том, чтобы успеть, пока не сомкнулось французское кольцо, проскочить на северо-восток к г. Брюнну (Брно), где расположилась только что прибывшая из России /18/ резервная армия. Кутузов мастерски использовал этот шанс, вырвался из французских клещей и соединился с резервами.
Обе русские армии общей численностью в 70 тыс. человек сосредоточились у деревни Аустерлиц, возле Брюнна. К ним присоединились 15 тыс. австрийцев. В Аустерлиц прибыли императоры России и Австрии — Александр I и Франц I. Союзникам было известно, что Наполеон привел к Аустерлицу только 73 тыс. человек. Поэтому Александр и Франц надеялись на победу в генеральном сражении. Правда, главнокомандующий союзной армией Кутузов был против сражения, предлагал отступать к границам России, но его предложение показалось обоим императорам трусливым.
Генеральное сражение под Аустерлицем, сразу же названное «битвой трех императоров», произошло 2 декабря 1805 г. Наполеон одержал в нем самую блестящую из своих 50 побед. Союзники потеряли 27 тыс. человек (из них 21 тыс. русских) и 155 орудий (130 русских). Кутузов был ранен и едва не попал в плен. Александр I ускакал с поля битвы, заливаясь слезами. Франц I бежал еще раньше Александра. Официальный Петербург воспринял Аустерлиц тем больнее, что русская армия больше 100 лет, после Нарвской битвы 1700 г., никому не проигрывала генеральных сражений и что при Аустерлице опять-таки впервые после Петра Великого возглавлял русскую армию сам царь.
Причины столь страшного разгрома союзников заключались в превосходстве не только военного гения Наполеона, но и его армии: она была массовой армией буржуазного типа, не знала (в отличие от русской и австрийской феодальных армий) ни кастовых барьеров между солдатами и офицерами, ни бессмысленной муштры, ни палочной дисциплины, зато была сильна равенством гражданских прав и возможностей. Наполеон не зря говорил, что каждый его солдат «носит в своем ранце маршальский жезл».
Аустерлицкий разгром положил конец 3-й коалиции. Франц I принес Наполеону повинную, и Австрия вышла из войны. Однако Англия (несмотря на то, что ее премьер-министр У. Питт, узнав об Аустерлице, от горя потерял рассудок и вскоре умер) и Россия не сложили оружия. В следующем году они составили новую, 4-ю коалицию против Наполеона, в которой место выбывшей из строя Австрии заняла Пруссия.
Коалиционеры особенно многого ждали от Пруссии как хранительницы мощи и славы Фридриха Великого. Но прусская армия, воспитанная и как бы законсервированная в догмах Фридриха, давно потеряла боеспособность, а ее генералитет был бездарен и немощен (19 высших генералов в 1806 г. вместе имели за плечами 1300 лет жизни). Зато королевский двор Пруссии петушился, как при «Великом Фридрихе», торопясь начать войну с Наполеоном до подхода союзных войск, чтобы не делить с ними лавров победы. И война началась (8 октября 1806 г.), а через /19/ неделю, когда еще не все пруссаки узнали о начале войны, она уже фактически кончилась. Почти все вооруженные силы Пруссии, сосредоточенные в двух армиях во главе с его величеством королем, тремя высочествами — племянниками Фридриха Великого и четырьмя фельдмаршалами, были разгромлены в один и тот же день, 14 октября, сразу в двух генеральных сражениях — под Йеной и Ауэрштедтом. По словам Генриха Гейне, «Наполеон дунул на Пруссию, и ее не стало».
В поверженном Берлине 21 ноября 1806 г. Наполеон подписал исторический декрет о континентальной блокаде. Он понимал, что, если не сокрушит Англию, его борьба с коалициями будет подобна борьбе с многоглавой гидрой, у которой вместо каждой отрубленной головы тут же вырастает новая. Покорить Англию силой оружия он не мог — для этого нужен был мощный флот, которого Наполеон не имел. И он решил задушить Англию экономически, взять ее, как крепость, осадой. Его декрет объявлял Британские острова блокированными и запрещал всем странам, зависимым от Франции (а к ним относилась уже почти вся Европа), какие бы то ни было, даже почтовые, сношения с Англией. Вновь — после Булонского лагеря - Англия оказалась под угрозой гибели, и опять, как в 1805 г., на помощь ей пришла Россия.
И на этот раз царизм выставил против Наполеона две армии — Л.Л. Беннигсена и Ф.Ф. Буксгевдена, общей численностью в 100 тыс. человек. Встал вопрос о главнокомандующем. Кутузов после Аустерлица впал в немилость. Александр I решил доверить главное командование самому популярному из сохранившихся екатерининских полководцев, соратников П.А. Румянцева и А.В. Суворова: таковым был признан фельдмаршал М.Ф. Каменский, когда-то едва ли не главный соперник по славе генералиссимуса Суворова, а теперь чудаковатый старец, оглохший, полуослепший и наполовину выживший из ума.
7 декабря 1806 г. Каменский прибыл к войскам и моментально учинил в них хаос. «Последний меч Екатерины, — иронизировал над ним современник, — по-видимому, слишком долго лежал в ножнах и оттого позаржавел». Его распоряжения оказались настолько путаными, что все смешалось, и целую неделю командиры отдельных частей не знали, где армия, что с ней и существует ли она вообще. Сам Каменский, убедившись в собственной беспомощности, через шесть дней бросил армию и уехал к себе в деревню, а перед отъездом приказал: «Отступать, кто как может, в пределы России».
Новым главнокомандующим стал барон Беннигсен — тоже соратник Суворова и один из главных убийц Павла I. Он не стал отступать в Россию, а сумел выстоять в двух крупных сражениях: «сыграл вничью» при Пултуске с лучшим из маршалов Наполеона Ж. Ланном, а под Прейсиш-Эйлау — с самим Наполеоном. Но 14 июня 1807 г. в решающей битве под Фридландом /20/ русская армия была разбита по тем же самым причинам, которые привели ее к поражению при Аустерлице. Фридланд означал конец 4-й коалиции.
Александр I был вынужден просить Наполеона о мире. Наполеон предложил заключить не только мир, но и союз. Оба императора встретились в Тильзите и 25 июня (7 июля) 1807 г. подписали союзный договор. Вот его главные условия. Первое. Россия признает все завоевания Наполеона, а его самого императором и вступает в союз с Францией. Второе. Россия обязывается порвать все отношения с Англией и присоединяется к континентальной блокаде.
Если первое условие задевало престиж Российской Империи и самолюбие царя, который лишь недавно называл Наполеона «антихристом», а теперь должен был обращаться к нему, как принято у монархов, «государь, брат мой...», то второе условие вредило жизненным интересам России. Учитывая, какую роль играла торговля с Англией в экономической жизни России, можно сказать, что континентальная блокада означала нож в сердце российской экономики.
Правда, Тильзитский договор прекращал, при посредничестве Наполеона, войну между Россией и Турцией (начавшуюся в 1806 г.)[5] и предоставлял России свободу действий против Швеции, но эти условия значили в договоре не больше, чем две ложки меда в бочке дегтя. В целом Тильзитский договор был тягостным и унизительным для России до такой степени, что само слово «Тильзит» стало нарицательным, как синоним особенно тяжкого договора. А.С. Пушкин считал это слово «обидным звуком» для русского слуха. Немудрено, что в России ширилось недовольство Тильзитским миром. По воспоминаниям наблюдательного современника Ф.Ф. Вигеля, «от знатного царедворца до малограмотного писца, от генерала до солдата, все, повинуясь, роптали с негодованием».
Тильзитский договор представил собой нечто вроде мины замедленного действия, которая была заложена в русско-французские отношения. Условия договора были невыполнимы для России, ибо ее экономика не могла развиваться без английского рынка, главного для нее в то время. Царизм был вынужден втихомолку возобновлять сношения с Англией, и никакие угрозы со стороны Наполеона не могли заставить его отказаться от этого. Наполеон, со своей стороны, избрав экономическое удушение Англии как единственное средство победы над главным врагом, тоже не хотел отступать с избранного пути. В результате русско-французские отношения после Тильзита год от году обострялись и неотвратимо вели к войне.
Время между 1807 и 1812 гг. в истории России насыщено внешнеполитическими событиями. За эти годы царизм провел /21/ успешные войны с Турцией, Ираном и Швецией (отняв у последней в 1809 г. Финляндию), но каждая из этих малых войн была подчинена подготовке к большой войне с Францией. Показательно, что все ассигнования на войны со Швецией, Ираном и Турцией, вместе взятые, составляли в 1809 г. менее 50% военных расходов, тогда как военные расходы в предвидении неизбежного столкновения с Францией росли после Тильзита из года в год:
1808 г. — 53 млн. руб.
1809 г. — 64,7 млн. руб.
1810 г. — 92 млн. руб.
1811 г. — 113,7 млн. руб.[6]
Главными в системе внешней политики царизма в 1807-1811 гг., так же как и в 1805-1807, были отношения с Францией, ожидание войны с ней и подготовка к войне. Хотя война началась в 1812 г., она, как метко выразился известный острослов, дипломат и философ Жозеф де Местр, «уже была объявлена договором о мире и союзе в Тильзите».
