Весной 1918 года беднякам и батракам с. Колывани была оказана помощь семенами, инвентарем, а земельные наделы, полученные при дележке, были обработаны полностью. Но убрать свои посевы крестьянам не удалось. Появившаяся новая власть комитета членов Учредительного собрания (комуча) при помощи белочехов стала требовать уже в конце июня и в начале июля 1918 года выполнения всевозможных повинностей и возврата отобранной у помещиков и кулаков земли.
К нам в село приехали с фронта солдаты и матросы. По инициативе Лаухина, Родионова, Голодяевского, Пискунова, Вдовина, Кулагина, Хрулина была создана ячейка сочувствующих большевикам из 13 человек. Председателем выбрали И. П. Лаухина, секретарем М. П. Родионова. Мы несколько раз собирались в помещении пожарного сарая, в доме около водяной мельницы, где жил Лаухин. Решили, что сельской молодежи во что бы то ни стало надо уклоняться от явки на сборные пункты по приказу самарской учредилки и отказываться от поставки лошадей, упряжи, хлеба для белой армии.
Позже, на одном собрании нашей группы, договорились: чтобы удобнее организовать сопротивление карательным отрядам, появляющимся в селе, разбить село на четыре района (Лиман, Юрловка, Бекшанка, Колывань) и в каждом из них на окраине выставить сторожевые посты, организовать по селу патрули, установить на колокольне церкви постоянный пост для сигнализации и сбора крестьян. Решили также собрать оружие, выдать его на каждый пост и патрулям, в селе соблюдать порядок, не допускать дебоширства, гулянок, самогоноварения, спекуляции, следить, кто выезжает из села и кто въезжает, и особо установить контроль за кулаками.
Договорились, что всю эту работу будем проводить через сельсовет, поручив это дело тт. Лаухину, Родионову, Голодяевскому, Вдовину, Ведясову, Кулагину, Хрулину.
В июле 1918 года в село прибыл конный отряд до 30 человек, командовал им офицер Бобров. Он потребовал от председателя сельсовета Хрулина и секретаря Голодяевского списки на молодежь рождения 1897–1898 годов. Они ему заявили, что есть декрет о мире и воевать никто не хочет. Офицер обругал декрет и сказал, что он соберет молодежь силою оружия. Присутствующие крестьяне ответили, что ему не удастся это сделать, никто не пойдет служить в их армию и защищать капиталистов и помещиков. Офицер стал ругаться. Поднялся шум. Офицера стащили с коня и потребовали, чтобы он немедленно уехал. Он пригрозил, что скоро вернется в село с большим отрядом и строго накажет всех виновников.
По инициативе группы сочувствующих большевикам в августе в селе Вязовке был организован митинг крестьян сел Колывани, Дергачей, Вязовки, на который собралось много народу. На митинге выступал представитель подпольного Самарского комитета большевиков (фамилии не помним), он рассказал о внутренней и внешней обстановке в стране, об организованных эсерами мятежах, о Красной Армии и наступлении ее частей на Самару, горячо одобрил борьбу крестьян против Самарской учредилки.
Затем на митинге выступали крестьяне Назаров, Скорохов, Лоскутов, Родионов, Вдовин, они призывали оказывать сопротивление учредилке и не подчиняться ее распоряжениям, так как это власть не трудового народа, а капиталистов.
В тот момент, когда участники митинга хотели принять резолюцию, из Каменного Брода прибыл карательный отряд в 120 конных. Командир отряда Бесенюк велел немедленно разойтись всем по домам, но его не послушали и продолжали собрание. Тогда он пригрозил: «Если не разойдетесь — будем стрелять». В это время зазвонили в колокола, чтобы собрать еще больше народу. Бесенюк дал команду — и раздались выстрелы. Несколько человек было ранено, в том числе звонивший в колокол Василий Головин. Поднялся крик, вопли. Конные врезались в толпу, их стаскивали с лошадей, они били плетьми, давили людей. Народ разбежался.
Отряд пробыл в селе два дня и не добился своей цели: мобилизованная молодежь и актив сел, которых хотели арестовать, скрылись в лесу.
После этого на Колывань, Вязовку, Дергачи была наложена контрибуция по сто тысяч рублей с каждого села. Но взыскать ее учредиловцам не удалось.
Позже, в сентябре, в наши села снова прислали карательный отряд. Офицер-учредиловец Щурин приказал собрать призываемую молодежь, поставить для белой армии лошадей, хлеб. Товарищи Лаухин и Родионов предложили созвать сход крестьян, где бы Щурин объявил приказ.
Зазвонил колокол. Однако Щурин категорически запретил собирать крестьян. Но народ уже со всех сторон шел на площадь. Тогда он приказал всем разойтись и остаться лишь молодежи рождения 1897–1898 годов.
Со схода больше трехсот крестьян во главе с Родионовым, Карлинским, Вдовиным, Феофановым пошли в Вязовку, где также звонил колокол. Пройдя через мост реки Мочи (теперь Чапаевки) и выйдя на главную улицу, мы попали под пулеметный и оружейный огонь. Стреляли солдаты из дома кулака. Мы все разбежались по дворам. В этот момент по улице понеслись конные. В них полетели камни, палки, кизяки. Конные спешились, окружая каждый дом в отдельности.
Ночью были арестованы председатель сельсовета Хрулин и секретарь Голодяевский, остальным удалось скрыться.
Сплоченно и организованно оказывая сопротивление Самарской учредилке, наше село за четыре месяца ее господства не дало белой армии ни одного солдата, ни одной лошади, ни одного пуда хлеба, ни одной повозки и упряжи.
Когда же пришел в село Интернациональный полк Чапаевской дивизии, крестьяне с. Колывани добровольно собрали и передали полку 260 пудов хлеба, 140 пудов картошки, 12 голов рогатого скота, 70 овец, 60 пар валенок, 130 пар варежек и предоставили 80 подвод.
Два дня полк стоял у нас в селе. Красноармейцев встречали в каждом доме, как родных братьев.
г. Куйбышев, январь 1958 года
И.П. Лаухин, М.П. Родионов, В.И Голодяевский.
Печатается по изданию: Боевое прошлое: Воспоминания. Куйбышев, 1958. – С.118-121.
