Первого января 1994 года Сапатистская армия национального освобождения (САНО), участников которой называют сапатистами, подняла восстание в Сан-Кристобаль-де-Лас-Касас штата Чьяпас в Мексике. Меньше чем через 14 лет, 13-17 декабря 2007 года, САНО созвала в том же городе международный коллоквиум, тема которого звучала как «Планета Земля: антиглобалистское движение» и на котором проводилось что-то вроде обзора целей — как конкретных, местных, так и всеобщих. Как и многие другие активисты и интеллектуалы, я сам принимал участие в этом коллоквиуме. В ходе его субкоманданте Маркос провел серию из шести дискуссий, которые доступны в Интернете.

В известной степени всех, включая Маркоса, интересовало, чего смогли добиться сапатисты и каковы перспективы антиглобалистского движения в Чьяпасе и в мире. Ответить на этот вопрос непросто. Давайте вернемся в 1 января 1994 года. Восстание было назначено именно на этот день, потому что 1 января вступало в силу Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА). Лозунгом дня было ¡Ya basta! («С нас хватит!»). С самого начала сапатисты говорили, что их пятивековая борьба за независимость против унижения и несправедливости сегодня неразрывно связана с мировой борьбой против неолиберализма и империализма, символом и частью которых является НАФТА.

Нужно вспомнить, что Чьяпас — беднейший штат Мексики. Население его состоит преимущественно из так называемых коренных жителей Америки. Первым католическим епископом Чьяпаса был Бартоломе да Лас Касас, доминиканский священник, живший в XVI веке и всю свою жизнь посвятивший попыткам добиться (от испанской монархии и церкви) равных прав для индейцев. И с того времени вплоть до 1994 года права эти никогда признаны не были. САНО решила прибегнуть к другим методам. Явились ли они удачными? Мы должны рассмотреть, как разворачивалось движение на трех уровнях: на политической арене в Мексике, в мировой системе в целом и в теоретической области антиглобалистского движения.

Сначала Мексика: вооруженное восстание (как тактика) приостановилось через двенадцать дней и больше никогда не возобновлялось. Понятно, что оно и не будет возобновлено, пока мексиканская армия или вооруженные правые не проведут массированную атаку на автономные сапатистские общины. С другой стороны, мирные соглашения с мексиканским правительством — так называемые «сан-андресские соглашения», предусматривающие признание автономии общин коренного населения, — остались только на бумаге.

В 2001 году сапатисты предприняли мирный поход на столицу в надежде заставить мексиканский Конгресс издать законы, соответствующие содержанию «соглашений». Марш произвел впечатление, но Мексиканский Конгресс никак не отреагировал. В 2005 сапатисты развернули «новую кампанию»: попытались объединиться в союз с группами из других провинций с более или менее схожими целями — снова было зрелищно, но никаких изменений в текущей политике мексиканских властей не произошло.

В 2006-м сапатисты категорически отказались поддержать близкого к левым взглядам кандидата в президенты Андреса Мануэля Лопеса Обрадора, соревновавшегося в жесткой предвыборной гонке с практически признанным победителем, крайне консервативным Фелипе Кальдероном. Это вызвало наиболее сильные разногласия между сочувствующими сапатистам в Мексике и в остальной части мира. Немексиканские их сторонники в большинстве своем сочли, что именно эти действия мексиканцев стоили Лопесу Обрадору выборов. Такая позиция сапатистов обусловлена их глубокой убежденностью в том, что официальная политика ничего не меняет. Сапатисты критиковали всех левоцентристских президентов Латинской Америки, от Лулы в Бразилии до Чавеса в Венесуэле, на том основании, что если при них что и менялось, то инициатива шла сверху и практически не касалась угнетенных низов. Хорошо сапатисты отзываются только о кубинском правительстве, поскольку, как они полагают, оно единственное является антикапиталистическим.

Тем не менее в Мексике им фактически удалось создать автономные индейские общины, которые уверенно существуют, несмотря на постоянные угрозы мексиканской армии. Впечатляет сложность политической организации этих общин и решительный настрой их обитателей. Однако, сколько они просуществуют при отсутствии серьезных политических изменений в Мексике, особенно в свете того, что давление на права индейцев в области самоуправления возрастает, — это вопрос открытый.

Ситуация на мировой сцене несколько иная. Без сомнения, сапатистское восстание 1994 года явилось главной вдохновляющей силой антиглобалистского движения во всем мире. Оно, конечно же, было поворотным пунктом в процессе, который привел к демонстрации 1999 в Сиэтле, сорвавшей встречу ВТО, после чего ВТО и по сей день не смогла оправиться. И если сегодня Всемирная торговая организация ощущает себя полумертвой из-за зашедшего в тупик конфликта Севера и Юга, то за это мы отчасти в долгу перед сапатистами.

События в Сиэтле, в свою очередь, привели к созданию в 2001 году Всемирного социального форума (ВСФ), который стал главным местом концентрации антиглобалистских сил. И несмотря на то, что сами сапатисты никогда не принимали участия во встречах ВСФ, поскольку они прежде всего вооруженная сила, так или иначе, они всегда оставались символом движения и главными его вдохновителями.

Сапатисты с самого начала объявляли, что их цели и задачи имеют мировой — на их жаргоне, «межгалактический» — масштаб. Они поддерживают движение повсюду и сами везде активно ищут поддержки, в чем добились значительных успехов. Но поскольку международные связи за последнее время ослабли, коллоквиум 2007 года был явной попыткой реанимировать их.

Во многих отношениях, однако, наиболее весомый — и наиболее оспариваемый — вклад сапатисты внесли в теоретическую область. Поразительно, что из шести обсуждений, проведенных Маркосом в декабре, первое было посвящено важности теоретизирования для социальных наук. Так как же, по мнению сапатистов, нужно анализировать мир?

Прежде всего они подчеркнули: главное, что сегодня в мире неправильно, — это то, что он капиталистический — именно это нужно менять в первую очередь, для чего придется по-настоящему бороться. Сапатисты, безусловно, не первые, кто утверждает это. Но что же они к этому добавляют? Сапатисты разделяют мнение, сложившееся после 1968 года, что традиционный анализ «старых левых» был слишком узким и рассматривал проблемы и борьбу только городского промышленного пролетариата. Маркос полностью посвятил одно из обсуждений борьбе женщин за свои права. Во время другого он говорил о ключевой роли вопроса о получении сельскохозяйственными рабочими во всем мире контроля над землями. И довольно неожиданно он провел несколько обсуждений под заглавием «ни центр, ни периферия», отрицающих идею преимущества одного перед другим — как в отношении силы, так и в отношении интеллектуального потенциала. Сапатисты объявили, что борьба за права любой угнетенной группы одинаково важна и должна вестись на всех позициях одновременно.

Также говорилось о том, что само движение внутри себя должно быть демократично. Их лозунг «mandar obedeciendo» переводится примерно как «командовать, подчиняясь голосу и желаниям тех, кем командуешь». Это, конечно, легко на словах, но трудно на деле, но, так или иначе, это протест против вертикализма левых, попытка обратить их к «горизонтализму» в отношениях с различными движениями. Некоторые последователи сапатистов говорят, что они далеки от того, чтобы когда-либо захватить государственную власть. Но несмотря на глубокие сомнения в возможности прийти к власти путем «меньшего зла», они надеются на исключение, как в случае с Кубой.

Так было ли все же сапатистское восстание успешным? За единственным возможным ответом обратимся к апокрифической истории о том, как Чжоу Энь-лай предположительно ответил на вопрос: «А что Вы думаете о Французской революции?» — «Еще рано об этом говорить».

По этой теме читайте также