На рассвете 21 апреля 2010 года, в среду, двести студентов — большинство в масках, некоторые с самодельными деревянными щитами и пластиковыми дорожными барьерами — подошли к главным воротам, ведущим на территорию старинного кампуса Рио-Пьедрас Университета Пуэрто-Рико, и перекрыли их.

Так начался продолжающийся и по сей день захват университета — он распространился теперь на все 11 кампусов УПР и становится первой в истории Пуэрто-Рико забастовкой студентов, охватившей всю систему университетского образования. Кроме того, забастовка стала самой продолжительной на территории этой островной колонии США со времен студенческой забастовки 2005 года в Рио-Пьедрас, длившейся 29 дней. Так как конец забастовки 2010 года в УПР пока не предвидится, то она вскоре сможет войти в историю Пуэрто-Рико как самое длительное занятие кампуса.

Студенты выдвигают три основных требования: аннулировать Сертификат-98, отменяющий разрешение на бесплатное обучение для студентов, имеющих особые заслуги, спортсменов, сотрудников и их семей; остановить рост платы за обучение в летнем семестре; обеспечить финансовую прозрачность.

Забастовщики Рио-Пьедрас шутливо окрестили две свои внутренние линии борьбы «Вьетнамом» и «Диснеем». Название «Вьетнам» получили радикально настроенные студенты с факультетов гуманитарных и социальных наук, контролирующие парадные ворота, «Дисней» — более умеренные студенты с юридического и естественнонаучных факультетов, контролирующие задний вход. Это сравнение, очевидно, первоначально услышали от полицейского, нёсшего дежурство у одних, а потом у других ворот.

Что касается переговоров (тут, как обычно, нужно постараться обойтись без обобщений и упрощений), то «Вьетнам» видит забастовку частью широкомасштабной борьбы за социальные перемены и склоняется к применению жёстких мер для достижения конкретных успехов и получения гарантий, необходимых для долгосрочного движения. «Дисней» же стремится представить забастовку неизбежным злом в поисках более справедливого сосуществования с университетскими властями и предпочёл бы скорее скромный успех, чем риск добиваться большего, но не получить ничего.

В течение первых двух недель администрация отказывалась даже признать легитимность студенческого забастовочного комитета, состоящего из 16 членов (комитет включает представителей «базовых комитетов» от различных колледжей, а также сторонников бастующих), но всё же признала его спустя некоторое время — нехотя и с большим промедлением. На протяжении всего времени забастовки некоторые деканы и представители администрации провоцировали конфронтацию со студентами, проникая в кампус через единственный вход, оставшийся под контролем службы безопасности УПР, так как студентам не удалось его забаррикадировать. Выставив пикет, студенты и преподаватели пытались не пустить штрейхбрейкеров на территорию университета, но непосредственная близость полицейских не оставляла шансов удержать позиции. К счастью, количество штрейхбрейкеров среди студентов и преподавателей было ничтожным.

Попечительский совет создал собственный комитет из 5 членов для «изучения» требований студентов. Президент УПР Хосе Рамон де ла Торре в конце концов встретился с переговорным комитетом, но только при посредничестве Комитета по гражданским правам — финансируемой государством неправительственной организации. И это несмотря на то, что он уже открыто встретился с «тихим большинством» — небольшой группой студентов, не поддерживающих стачку, — и одобрил их позицию. Тем не менее позднее эта группа сообщила, что, хотя она и против забастовки, она возлагает на администрацию ответственность за урегулирование с помощью переговоров возникшей конфликтной ситуации.

Ситуация не двигалась с мёртвой точки, пока весь Попечительский совет не объявил о своём желании встретиться со студентами. Несколько дней ожидания окончились ничем.

На момент написания этой статьи ректор университета Анна Гваделупа в ответ на проведение в прошлый четверг, 13 мая, массового студенческого собрания, практически единогласно одобрившего забастовку, объявила административный локаут кампуса Рио-Пьедрас до 31 июля.

Это собрание было созвано Студенческим советом Рио-Пьедрас совместно с администрацией и проведено за пределами студенческого городка на условиях администрации, надеявшейся, что студенты, настроенные против забастовки — стремящиеся окончить университет или просто уставшие от трёх недель неопределённости и напряжения — проголосовали бы за её окончание или, по меньшей мере, временное прекращение. Но результат оказался прямо противоположным: подавляющее большинство, более 3000 присутствовавших студентов, проголосовало за продолжение забастовки.

Одержав неожиданную победу, собравшиеся студенты направились к зданию Капитолия[1], чтобы подчеркнуть тот факт, что политика, против которой они выступают, связана с резким сокращением бюджета — результатом неолиберальных «мер жёсткой экономии» нынешнего правительства. Печально известный Закон № 7, санкционировавший сокращение десятков тысяч государственных служащих, также лишает УПР нескольких предусмотренных конституцией ключевых источников финансирования, тем самым ещё более ухудшая положение университета. Другие кампусы пока ещё не созывали собраний, чтобы решить судьбу забастовки. Считается, что другие студенческие городки во многом зависят от Рио-Пьедрас, так как, во-первых, это самый крупный кампус (18000 студентов), а во-вторых, Рио-Пьедрас знаменит своей историей активного сопротивления.

Тем не менее нельзя отрицать, что в ходе этой борьбы все кампусы избрали собственное руководство и выдвинули свои требования. Кампусы Майягуеса и Хумакао по примеру Рио-Пьедрас создали свои собственные цифровые радиостанции.

Масштабы охватившего все студенческие городки протестного движения можно было наблюдать в пятницу, 6 мая, когда тысячи студентов и их сторонников из 11 кампусов организовали демонстрацию к резиденции президента, где велись переговоры между Советом попечителей и забастовочным комитетом Рио-Пьедрас. Полиция заблокировала вход на территорию резиденции, вынуждая протестующих сформировать массовый пикет на перекрестке с интенсивным движением в час-пик, что частично парализовало движение на несколько часов.

В ответ на недовольство других кампусов, которые были отстранены от переговорного процесса, был сформирован Национальный координационный комитет, включающий представителей от каждого студенческого городка и предпринимающий попытки вновь призвать администрацию к переговорам.

Переговоры между Советом попечителей УПР и переговорным комитетом Рио-Пьедрас провалились после того, как администрация отклонила предложение студентов отменить Сертификат-98. Вместо этого она представила на рассмотрение альтернативное соглашение, которое в теории содержало некоторые важные уступки, но сохраняло возмутительное положение об отмене государственных пособий студентам.

Эта в любом случае незаконная, антиконституционная мера привела бы к бессовестной дискриминации беднейших студентов, получающих государственную помощь, так как лишила бы их права на пособие за особые заслуги.

Затем началась тщательно спланированная кампания средств массовой информации, в ходе которой провозглашалось, что конец забастовки не за горами и следующий шаг теперь за студентами. Администрация, вероятно, надеется, что предложенный ею компромисс по поводу отмены пособий, абсолютно неприемлемый для «Вьетнама», приведёт к расколу в забастовочном комитете, в результате чего радикально настроенные студенты потеряют поддержку своих товарищей.

Эта попытка окончилась неудачей: в ходе обсуждения дальнейших действий подавляющее большинство протестующих студентов выступило за продолжение забастовки, призывая «Дисней» сомкнуть ряды.

Именно в это время Совет попечителей решил, что «демократическим» решением в данной ситуации будет вынесение этого вопроса на всеобщее студенческое голосование, — и потратил несколько миллионов долларов (и это в разгар финансового кризиса, вызвавшего сокращение бюджетных расходов на образование, что, собственно, и привело к забастовке) на пункты голосования за пределами кампусов и на несколько газетных заметок, которые представляли в ложном свете подписанные студентами-переговорщиками предварительные договорённости, выдавая их за «соглашение».

Этот план не сработал.

Исход исторического собрания, состоявшегося 13 мая, снова оказался в пользу студентов. Однако на следующий день бастующих и их сторонников постигло горькое разочарование, так как отряд полиции, известный своей жестокостью при подавлении общественных протестов, оцепил кампус Рио-Пьедрас по периметру в радиусе 1 мили.

Отец, пытавшийся передать еду и воду в кампус своему бастующему сыну, был избит и арестован. Начальник полиции Хосе Фигероа Санча позднее подтвердил, что он лично отдал приказ прекратить поставку продовольствия и воды, и посоветовал любому, у кого возникнут проблемы, подать жалобу в суд. Администрация также объявила о намерении отключить на территории кампуса воду и электричество. Позднее в тот же день аспиранта с ограниченными физическими возможностями, покинувшего кампус, сразу же избили до потери сознания, затащили в полицейский автомобиль и арестовали. Пытавшихся ему помочь разогнали слезоточивым газом. Аспиранту оказали медицинскую помощь в ближайшей клинике, откуда поздно ночью он был отпущен без предъявления каких-либо обвинений.

Однако это повторное усиление репрессий вызвало в ответ массовое выражение общественной поддержки бастующим.

Тысячи людей вышли на улицы, чтобы выразить свою солидарность с бастующими.

Запрет на поставку воды и продовольствия, который полиция не сняла, несмотря на ряд распоряжений суда, был фактически сломлен, когда сотни сторонников бастующих перебросили сумки с едой и водой через забор и через головы полицейских прямо под объективами телекамер.

Такой способ доставки самого необходимого продолжали использовать, изредка вступая в потасовки с полицией, так как она всё ещё запрещала свободный доступ на территорию университета. В течение дня приехали тысячи людей, чтобы поддержать студентов, выстроившись в знак солидарности по другую сторону ворот. В полдень авеню им. Понсе де Леона, которая тянется до главного входа в кампус, была наводнена сторонниками бастующих, из-за чего её пришлось перекрыть для транспорта. Вскоре толпа стала слишком большой, и полиция была уже не в состоянии остановить студентов, которые входили на территорию кампуса, просто перепрыгивая через забор. Демонстрации продолжались до глубокой ночи.

На следующий день количество людей то прибывало, то убывало, и поведение полиции тоже постоянно менялось. Когда известный доктор попытался войти в кампус, чтобы оказать медицинскую помощь студентам, жаловавшимся на высокую температуру, полиция его оттеснила. В итоге, однако, ему разрешили войти. На момент написания этой статьи ситуация по-прежнему накалена до предела.

Вновь образованный Национальный переговорный комитет возобновил попытки мирно обратиться к Совету попечителей, но пока они не дали результата. Общественная солидарность и боевой дух студентов остаются высокими, но железная непоколебимость капиталистических магнатов, дергающих за ниточки администрацию УПР и правительство, может быть пробита только с помощью общенародного движения, которое парализует остров.

Коалиция профсоюзов призвала к 24-часовой приостановке работы 18 мая, в следующий вторник, но ещё предстоит выяснить, к чему она готова и на что может пойти. Многие из этих союзов, входящих главным образом в АФТ-КПП и Change-to-Win[2], утратили авторитет и доверие рядовых членов из-за прошлых капитуляций перед властями. Среди прочего, они вставали на сторону прошлых правительств, сформированных обеими доминирующими партиями (прогосударственными и выступающими за сохранение статус-кво), поддерживая и печально известное положение о профсоюзах сферы общественных услуг, запрещающее забастовки, и введение регрессивного и крайне непопулярного налога с продаж и попытки уничтожить боевой независимый профсоюз учителей. Кроме того, многие считали, что они упустили возможность организовать массовое движение протеста против сокращения рабочих и приватизации после «Национальной забастовки» 15 октября прошлого года.

Между тем, более активные или действительно близкие к массам профсоюзы всё ещё не заявили о своих планах.

Это промедление, как некоторые полагают, скорей всего вызвано отсутствием единства во мнениях, хотя будет справедливым отметить, что, в отличие от «международной» бизнес-модели, в независимых профсоюзах, выражающих интересы рядовых активистов, руководство обязано считаться с мнением всех членов перед принятием важных решений.

Таким образом, борьба вступила в решающую фазу, и её исход будет целиком зависеть от того, хватит ли у простых людей и рабочих сил и решимости действовать и выйти на улицы 18 мая — независимо от мнения их руководства. Сейчас, как никогда, необходима международная поддержка, выраженная в финансовой помощи и непосредственном участии.

Примечания