Заключение – один из наиболее ответственных элементов текста научной монографии. В заключении автор кратко формулирует итоги исследования и намечает новые рубежи. Научный труд – это послание следующим поколениям исследователей. Поэтому читатели должны четко представлять, какие задачи были поставлены, как они решены, какие новые горизонты науки открываются в результате проделанной работы. Давайте с этой точки зрения проанализируем заключения к обоим изданиям монографии (Д1 и Д2).

II.6.1 Заключение Д1

С.164:

«Итак, монолитного, объективного определения власти, способного стать четким выражением всех кратических процессов, не существует, как, впрочем, не существует и самой универсальной системы социальных процессов, породивших феномен власти».

Не станем задаваться вопросом, что такое кратический процесс. Не станем придираться к «монолитному определению» – будем считать это неудачной метафорой. По существу нам предлагается два суждения: 1) власть не имеет универсальной причины существования, 2) власть непознаваема. Первое суждение означает следующее: в каждом конкретном обществе причина появления власти уникальна. У римлян власть появилась по одной причине, у греков – по другой, у германцев – по третьей, у славян – по четвертой и /214/ т.п. Это, конечно, совершенно абсурдное утверждение, противоречащее всем историческим фактам. Указанный абсурд в тексте монографии никак не обосновывается; вопрос о том, каковы причины, породившие феномен власти, не обсуждается и даже не затрагивается. Остается только выразить удивление по поводу того, что автор решил эпатировать читателя столь нелепой теорией.

Что же касается тезиса о непознаваемости власти, то его нельзя провести последовательно. Если он верен, Г.Э. Говорухину надо сжечь свою монографию как плод беспредметного умствования. Никто не требует полного, абсолютного знания природы власти. Достаточно иметь приблизительно верную картину действительности. А потом, по мере накопления опыта, уточнять наше понимание предмета, углублять знания, преодолевать заблуждения.

С. 164:

«Изменение условий применения власти и формирование властных отношений являются лишь результатом интеллектуального обобщения наиболее распространенной в конкретной исторической эпохе практики управления».

Всякое обобщение совершается работой ума (интеллекта), поэтому выражение «интеллектуальное обобщение» – плеоназм. По существу здесь две ошибки. Первая: автор отождествляет власть и управление, что неверно фактически. Вторая: власть (следовательно, и «властные отношения») не возникает в результате обобщения, даже очень интеллектуального. Власть – результат (и аспект) общественных отношений. Владимир Святославович сумел загнать киевлян в Днепр не потому, что обладал выдающейся способностью к обобщению, а по той причине, что у него была дружина, которая могла привести к покорности любого жителя города.

С. 164: «Властные структуры в рамках определенной общественной системы складываются из общих принципов (правил игры), принимаемых участниками властных отношений».

Жизнь – не игра. Власть – явление жизни. Отождествление юридических законов и правил игры в корне неверно. Правила игры – условность, которую всегда можно изменить. Человек, отступивший от правил игры, в худшем для него случае выбывает из нее. Закон – вещь безусловная. За нарушение закона полагается кара.

С. 164: «Интеллектуальная оценка этих отношений способна «зацепить» их в фазе внешнего разворачивания, проявляющегося во всех сферах социальных отношений – символики власти». /215/

По–русски: можно изучать только внешние проявления власти в виде «символики», а сущность власти остается непостижимой. Все тот же бесплодный агностицизм. Если сущность власти непостижима, не нужно писать книги о власти, лучше заняться чем–нибудь полезным.

С. 164:

«К такой символике может относиться письмо и система передачи информации внутри властного пространства, а также идеологические штампы, проявляющиеся в конструировании социальной реальности, и в организации и освоении географических пространств».

Власть существовала до появления всякой письменности и до возникновения идеологии.

С. 164: «В момент своего отражения в объективной реальности социальных отношений проявления власти становятся доступными исследователям» .

Власть – неотъемлемый элемент социальных отношений, следовательно, она всегда, а не в какие–то исключительные моменты доступна для изучения.

С. 164: «Однако с изменением условий социального взаимодействия людей и усложнением общественных отношений меняются принципы и структуры субъект–объектных отношений власти».

По–русски: характер власти меняется вместе с изменением общественных отношений. Мысль верная, однако революционным открытием в социальных науках ее не назовешь.

С. 164: «Как следствие, происходит трансформация оценки власти и изменение дискурсивного пространства кратологии (науки о власти)» . Автор перевел слово «кратология» на русский язык, не надеясь на образованность читателя. Поблагодарим его за заботу. По–русски: «Изменения политических отношений отражаются в политологии». Здесь автор предстает перед публикой как ортодоксальный марксист. Эволюция взглядов от кантианства до марксизма произошла на протяжении одной страницы.

С. 165: «Многогранность власти позволяет говорить о полисемантичности властного пространства, что наиболее отчетливо проявляется в символической реальности кратоса осваиваемого пространства».

Адекватный перевод на русский язык затруднителен.

С. 165: «Условия социальной организации такого пространства отличаются от пространства географических метрополий».

Два новшества: 1) условия пространства сравниваются с самим пространством, 2) вводится понятие географических метрополий. /216/ Приблизительный перевод: «Условия существования власти в колонии и метрополии различаются». А кто–то этого не знает?

С. 165: «В таком случае взаимодействие между центральной властью и властью окраин осваиваемого пространства осуществляется лишь номинально».

Это именно частный случай. Власть центра в период кризисного развития может быть номинальной, но в остальное время она, как правило, очень даже реальна.

С. 165: «В каждом регионе, особенно четко это видно на примере Дальнего Востока, формируется специфическая система властных взаимодействий, способствующая оптимизации властных структур».

1. Тезис о том, что Дальний Восток – наилучший объект для политологических исследований, не доказан.

2. В любом регионе «система властных взаимодействий» специфична, однако эта специфика существует в рамках одного социально–исторического типа.

3. Относительно «оптимизации властных структур» автор несколько поторопился. Правда, если он под «оптимизацией властных структур» понимает безудержный рост бюрократического аппарата, мы готовы признать его правоту.

С. 165: «Дальний Восток принадлежит к числу регионов, появившихся в результате активного участия структур власти».

Надо полагать, власть действовала на пару с богом?

С. 165: «Пространство власти максимально зависимо от символической (идеологической) реальности кратоса, участвовавшего в его освоении».

Приблизительный перевод: «Дальний Восток максимально зависим от Москвы». Если бы только Дальний Восток! В начале 2009 года в РФ было 11 регионов–доноров, а к концу года их количество может сократиться до двух (Москва и Санкт–Петербург)[137].

С. 165: «Разрушение общих принципов управления после 1991 года, а затем и кратоса, приводит к исчезновению значимых паттернов всей социальной реальности в регионе».

Приблизительный перевод: «Ликвидация советской власти породила глубокий кризис в регионе». Очень интересное наблюдение.

С. 165: «В этом случае происходит разрыв социальных связей между акторами и, как следствие, начинается интенсивный отток жителей за его пределы»./216/

Иначе говоря, в этом случае вся высокотехнологичная промышленность региона становится ненужной, высококвалифицированные специалисты, лишившись работы, покидают Дальний Восток. Не менее интересное наблюдение.

С. 165: «Сами территории, как географические пространства, еще не являются частью государства».

В высшей степени оригинальное суждение!

С. 165: «Такой частью единой государственной системы их делают символические ментальные связи между людьми, которые в последние пятнадцать лет ослабевают».

Государство скрепляют в единое целое экономические связи, а «символические ментальные связи» возникают как их отражение.

С. 165: «После 1991 года происходит новый период формирования системы властного взаимодействия».

Верно, «происходит новый период».

С. 165: «Отмирают структуры власти, которые участвовали в освоении Дальнего Востока».

Советская власть не отмирала, она была уничтожена в одночасье.

С. 165: «Теряют смысл и те символические паттерны, на которых строились принципы организации социального пространства».

Приблизительный перевод: «Советский тип жизнеустройства пришел в противоречие с новыми реалиями». Серьезное обобщение.

С. 165: «В таких условиях власть организует социальное пространство, руководствуясь новыми правилами».

Иначе говоря, власть организует общественную жизнь на новых (капиталистических) началах. Это правильно, но только надо иметь в виду, что без «тяжелого наследия прошлого» власть обойтись не может. Например, без бесплатного здравоохранения, образования, без общих теплотрасс, словом, без созданных в советское время систем жизнеобеспечения.

С. 165–166: «Структура социального пространства остается неизменной, но в ее пределах возникает уже новая символика власти и властных отношений».

В реальности дело обстоит прямо противоположным образом. В обществе установились капиталистические общественные отношения, а правящая элита воспроизводит внешние атрибуты буржуазной демократии, фактически восстановив однопартийную систему. «Новая символика власти» нова лишь по форме./218/

С. 166: «С одной стороны, существует власть, «кооптируемая» из недр самого пространства региона, с другой – власть центральная, федеральная».

«Из недр самого пространства региона» кооптируются чиновники рангом не выше министра краевого правительства, а депутаты Госдумы, сенаторы и губернаторы могут кооптироваться из недр совсем других пространств.

С. 166: «Постепенно возникает перекос во взаимоотношении властей, который неизбежно приводит к усилению разрыва внутри символического пространства всей страны».

Иначе говоря, постепенно во взаимоотношениях центра и регионов накапливаются противоречия, которые неизбежно ведут к конфликту между ними. Неверно фактически. Никакой неизбежности конфликта не существует. В настоящее время (август 2009 г.) Кремль достаточно надежно контролирует ситуацию во всех регионах. (Другой вопрос – какой ценой?)

С. 166:

«В этой связи активное вмешательство центральной власти в региональную политику фактически приводит к слому оставшихся принципов активного социального взаимодействия между людьми (базирующихся на специфической системе управления) и ослаблению связей в системе их коммуникаций».

Активное вмешательство центральной власти в региональную политику приводит к разным результатам. Цель такого вмешательства понятна – подчинение местной власти интересам государства в целом. Главный вопрос – какова сущность данного государства, чьи интересы оно выражает и защищает.

С. 166: «Как представляется, дальнейшая политика государства по усилению вертикали власти неизбежно приведет к ослаблению его связи с регионами и дальнейшему отторжению этих регионов».

Прогноз сделан два года назад. Признаков ослабления связи Кремля с местными властями не наблюдается. Прогностическая сила теории «символического освоения пространства», надо прямо сказать, невелика. Вертикаль власти, конечно, с течением времени надломится. Но произойдет это не в результате «политики государства по усилению» этой вертикали, а вследствие социально–экономических потрясений, которые ожидают Россию в будущем. Сырьевая модель экономики в длительной перспективе несовместима с существованием России – вот в чем суть проблемы./219/

Итак, мы процитировали практически все заключение Д1.

Вы можете самостоятельно судить о глубине и оригинальности предложенных идей. Вы можете также составить собственное мнение о том, насколько полезна для науки трактовка власти как символической (а не объективной) реальности.

Как мы помним, автор сформулировал задачи для каждой главы отдельно. Это лишило его возможности подвести итоги в заключении монографии. В конце первой главы были сформулированы определенные выводы. В конце второй главы автор этого сделать не догадался. В результате вся конструкция монографии оказалась перекошенной. Признаться, столь уродливой структуры книги нам встречать не приходилось.

Спрашивается, для чего автор блистал эрудицией, демонстрировал свои познания в самых разных областях науки, предпринимал экскурсы в историю, создавал сложные теоретические конструкции, заставлял продираться сквозь дебри неудобочитаемых фраз? Чтобы написать такое глубокомысленное заключение? Его можно было бы создать в течение получаса и без всякой монографии.

II.6.2 Заключение Д2

С. 287:

«Итак, территория, принадлежащая государству это не только и не столько пространство, заселенное людьми, являющиеся гражданами этого государства. Это территория, которая заполняется механизмами властного взаимодействия».

1. Граждане существуют в республиках, а в монархиях – подданные. Автор исключает монархии из числа государств.

2. Если есть люди, то появятся и «механизмы властного взаимодействия». На той территории, где они проживают. Или до публикации монографии Г.Э. Говорухина этого никто не знал?

С. 287: «Власть (экономическая, политическая, административная) проявляется везде, где существует возможность обоснования целесообразности человеческой деятельности».

Власть возникает там, где есть люди. Власть – объективное отношение, существующее до всякого теоретизирования и независимо от всякого теоретизирования./220/

С. 287: «Наиболее ясно это обнаруживается там, где общество не сумело в полной мере освоить территорию».

Автор неявно отождествляет власть с ее конкретной исторической формой – властью государства. Шайки авантюристов, первоначально проникающих на неосвоенную территорию, не были неорганизованной толпой. Они подчинялись своему главарю (атаману). Когда новая территория присоединяется к государству, оно вытесняет существующие там догосударственные формы власти. И делается это безо всякого теоретизирования, под давлением практических нужд.

С. 287: «Именно такое слабо освоенное пространство способно обнаружить наиболее значимые черты символического властного давления».

Именно на территории региона, вовлеченного в процесс освоения, наиболее отчетливо проявляется тот факт, что государство – реальная сила, способная подчинить себе догосударственные формы организации человеческих сообществ.

С. 287:

«Пространство, входящее в структуру полномочных функций чиновников, сохраняет свою осмысленность. Такое пространство на сегодняшний день не сужается и не исчезает из реестров административной системы контроля, в противном случае исчезает почва для рекрутирования администраторов».

Этот фрагмент с трудом поддается толкованию. Но попытаемся. Для начала отметим, что «полномочные функции» – плеоназм. (Полномочия чиновника – то же, что и его функции.) Вероятно, речь идет о территории, входящей в зону ответственности чиновника. Слово «осмысленный» Г.Э. Говорухин употребляет в каком–то особом смысле, неведомом остальным русскоговорящим «обывателям». По–видимому, «осмысленный» надо понимать как «упорядоченный». Получается, таким образом, следующая фраза: «На территории, которая входит в зону ответственности чиновника, существует государственный порядок». Так мы разобрались с первой фразой. Теперь приступим к дешифровке второй. «Реестр административной системы контроля» – это, конечно, говорухинская красивость. Речь идет просто о контроле. Получаем следующую фразу: «На такой территории государство контролирует социальные процессы, иначе оно не могло бы пополнять свой аппарат новыми чиновниками». Связь между первым и вторым, правда, не очевидна, но другой приемлемой дешифровки мы предложить не можем./221/

С. 287:

«Однако хозяйственное освоение незаполненных территорий не ведется, поскольку во властной системе отсутствует способ дробления полномочий, направленных на охват различных территорий региона».

Приблизительный перевод: «Если каждая конкретная территория региона нового освоения не закреплена за конкретным чиновником, освоение региона невозможно».

Это, конечно, сильное преувеличение возможностей государственного аппарата. Мы не отрицаем необходимости и полезности государственного регулирования освоения новых территорий, однако не все в силах государства.

С. 287:

«Это означает, что чиновники не перемещаются на «непаханое поле» незаполненных территорий–лакун, а мигрируют в район или город с большими административными полномочиями, где этих лакун нет».

.

Более или менее понятно, о чем идет речь. Г.Э. Говорухин осуждает чиновников, которые не желают трудиться в глубинке, а предпочитают жить и работать в крупных благоустроенных центрах.

С. 287:

«Территория Дальнего Востока, закрепление которой за Россией происходит не в результате сформированной поселенцами традиции социальных отношений, а благодаря власти, сегодня оказывается в сложном положении».

Иначе говоря, процесс заселения Дальнего Востока направлялся сверху, усилиями государства, народ был пассивным материалом; государство более не желает нести ответственность за судьбу населения, отсюда и трудности.

С. 287: «Население данной территории оказывается слабо прописанным в пространстве».

То есть для дальневосточников нет работы, которая могла бы обеспечить достойный уровень жизни.

С. 287: «Результатом становится незаинтересованность в освоении территории».

У дальневосточников чемоданное настроение. Еще одна банальность.

С. 287:

«Социальная система региона рекрутирует из своей среды аппарат чиновников, но этот аппарат не ориентирован на развитие региона. Отсюда происходит уменьшение контроля над территорией, ослабление мотивации ее дальнейшего освоения, что ведет к формальному административному сужению пространства и образованию новых лакун».

В общем, чиновники ведут себя эгоистически, освоение региона их не интересует, в итоге дела идут все хуже и хуже./222/

С. 288:

«В этом случае можно говорить о снижении интереса России как государства к Дальнему Востоку, а главное о потере механизмов реального контроля за ним как за частью государственной территории».

Автор не выделил запятыми вводное слово «главное», употребил выражение «государственная территория» вместо правильного в данном контексте «территория государства» (лучше – территория страны), а в остальном все верно.

С. 288: «В этом случае становится понятно, что политическая система не терпит лакун, и неизбежно пустующие территории начнут осваиваться и заниматься кем то другим» . Напоследок пропущен дефис, вместо понятия «мировая система отношений» употреблено понятие «политическая система». По существу правильно.

С. 288: «Здесь необходимо четко ответить на вопрос: насколько нашей стране необходим Дальний Восток[138], и насколько его дальнейшее развитие как части нашей страны имеет смысл» .

Здесь необходимо четко ответить на вопрос: зачем нужно было писать 286 страниц, чтобы сотворить это банальнейшее заключение?

Несколько советов в заключение

Пишите небрежно и халтурно, как бы демонстрируя свое полное презрение к читателю, к его уму и чувствам. Помните, что соответствие оглавления книги ее содержанию – вещь совершенно не обязательная. Дважды формулируйте цель исследования, притом в разных местах. При этом важно, чтобы цели не имели между собой ничего общего.

Заголовки давайте либо неудобопроизносимые, либо такие, которые никоим образом с содержанием не связаны. Чем меньше смысла в заголовке, тем лучше. Совпадение заголовка на обложке книги с заголовком на титульном листе – дело совершенно излишнее. Не забывайте делать ошибки в названиях глав и параграфов.

Выдавайте два издания одной монографии за две самостоятельные монографии.

Связь между всеми структурными элементами текста должна быть сугубо факультативной. В аннотации пишите об одном, а в тексте – совсем о другом.

Сочиняйте несколько введений к одной монографии. Давайте им девиантные названия, в самих введениях – как можно больше патетики и как можно меньше конкретики.

Пишите вопиюще безграмотно, отриньте нормы орфографии, пунктуации, грамматики и стилистики. Знаки препинания расставляйте произвольно, пишите слова, не заглядывая в словарь, придумывайте неудобочитаемые конструкции; требование согласовывать члены предложения в роде, числе и падеже воспринимайте как покушение на вашу свободу.

Сочиняйте новые словечки – в том числе и такие, которые запрещает система языка. Чем уродливей придуманное вами слово, тем больше у вас оснований мнить себя гением.

Не считайтесь с общепринятыми значениями слов. Употребляйте их в своем индивидуальном смысле, причем не обязательно всегда в одном.

Пишите косноязычно и витиевато, щедро рассыпайте по страницам ваших писаний плеоназмы, не чурайтесь оксюморонов, перевирайте имена.

Украшайте свою речь экзотическими терминами. Главное требование – чтобы они были нужны в тексте как пятое колесо в телеге.

Не упускайте случая блеснуть интеллектом. Как можно больше ссылок на иностранных авторов!

Отрешитесь от предрассудка, будто в научном тексте следует соблюдать правила логического мышления. Закон тождества/224/, закон противоречия и все прочие логические законы – не для вас.

С глубокомысленным видом повторяйте общеизвестные истины. Изрекайте банальности так, как если бы вам открылась глубокая тайна.

Цитируйте, не указывая страниц.

Занудно, путано и многословно пересказывайте учебник.

Механически соединяйте разнородные куски текста, эклектически смешивайте сюжеты.

Тщательно избегайте затрагивать общественно значимые темы.

Старательно отводите глаза от причин социальных неурядиц и бедствий.

Воздерживайтесь от прогноза. Если же все–таки обстоятельства вынуждают вас высказать суждение о будущем, пусть оно не задевает никого из власть имущих.

Намекайте на свое критическое отношение к существующим недостаткам, но при этом не забывайте демонстрировать свою лояльность.

И тогда вы попадете в тупик.

И притом – оптимальным образом.

---

Примечания

Предыдущая | Содержание | Следующая