Oбщественное движение «Вместе — за достойную медицину» было учреждено в мае 2012 года медиками из Смоленска и Брянска. Проблемы в отечественном здравоохранении касаются и медиков, и пациентов, и решить их можно только сообща, поэтому в названии и звучит слово «вместе». Требуя достойной медицины, врачи и пациенты должны выступать не по разные стороны баррикад, как это зачастую навязывает нам власть, а быть звеньями одной цепи.
Мы беседуем с координатором этого движения, смоленским врачом-кардиологом Виталием Ивановым.

Виталий, расскажите, пожалуйста, в каких условиях сегодня вынуждены работать врачи.

Условия работы постоянно усложняются: растёт количество пациентов, но уменьшается время на приём, увеличивается бумажная волокита. Например, новые больничные стали бóльшего формата, и при их заполнении нельзя допустить ни одного исправления (в прежних больничных допускалось до двух ошибок). Нагрузка на врача постоянно возрастает, а материальное положение его не улучшается. Люди не выдерживают и увольняются. Первыми уходят те, кто в вузе были отличниками: люди, имеющие амбиции и не желающие мириться с невыносимыми условиями работы и низким уровнем зарплаты. Кадровый дефицит приводит к образованию очередей: в поликлиниках, на плановые операции в больницах... Наши пациенты должны понимать, что практикующие врачи просто не в состоянии повлиять на многие вещи, например — на те же очереди…

С экранов телевизоров в обществе насаждается миф о благополучии медиков. Власть же заняла по отношению к врачам очень лицемерную позицию: с одной стороны, медикам платят катастрофически мало в надежде, что их «прокормят» пациенты, а с другой стороны — обществу говорят, что зарплаты в здравоохранении постоянно растут.

Мы стараемся заявить о проблемах отечественной медицины, и если раньше о них говорили только с точки зрения пациентов, то сейчас всё больше СМИ начинают говорить о проблемах так, как их видят медики.

Зарплата медика в регионе за одну ставку на сегодня составляет порядка 10 тысяч рублей или немногим более. Мой знакомый, заведующий отделением в Смоленске, работая на 1,5 ставки, получает 16 тысяч «грязными».

В 2008 году была упразднена единая тарифная сетка, и заработная плата рядового сотрудника медучреждения стала зависеть от главного врача: он лично решает, кому и сколько доплачивать. Штат сотрудников теперь делится на «любимчиков» и всех остальных. Например, человек может быть хорошим специалистом, но по каким-то причинам оказаться в «нелюбимчиках», и это приводит к тому, что он получает немногим больше должностного оклада. Да, ЕТС не была эталоном справедливости и имела очевидные минусы, но она хотя бы поддавалась логическому осмыслению.

Я получаю много писем от врачей из разных регионов страны, они рассказывают о своих зарплатах, делятся проблемами. Позволю себе процитировать некоторые из них, не называя имён.

Вот что недавно написал сотрудник станции скорой помощи:

«Кемеровская скорая: сократили зарплату примерно на 40%. У людей, конечно, кредиты и пр. Собираются пикет устраивать и даже адвоката нанимать. (Далее — просьба о помощи). По распоряжению главврача квитки не выдают на руки. Получила только главная подстанция, и то далеко не все. Кроме “федералки” пропали стимулирующие выплаты».

Вот что пишет врач-рентгенолог одного областного города:

«Получил зарплату — 7 тысяч с копейками, как у санитара. Заведующий лишил стимулирующих по формальному поводу. Когда я ему сказал, что отвезу квиток в Москву, в Минздрав, испугался и предложил 10 тысяч положить в карман. Я отказался. Сколько ещё это может продолжаться? В понедельник пишу заявление об увольнении».

И ещё два письма от врачей из Ржева и Псковской области:

«Я — врач-педиатр с 32-летним стажем. Оклад — 6300. С нового 2013 года отменили надбавки за участковость в размере 10 тысяч. После того, как мы подняли шум в прессе, пригрозив “итальянской забастовкой”, деньги тут же нашлись. Но теперь нам грозят драконовскими штрафами, которые могут быть применены по любому поводу.Я считаю, что повышать надо тарифную ставку. А все эти стимулирующие надбавки — способ манипулирования простыми работниками. Одной рукой дают, а другой — забирают. Надежды на них — никакой».

«Положение российского медика я бы охарактеризовала как “нижеплинтусное”. Те копейки, которые именуются врачебной зарплатой, обеспечивают если только физическое выживание. У кого появляется хоть малейшая возможность — уходят. Молодёжь не идёт в медицину, особенно в сельскую. Из шести коллег в моем окружении — пятеро пенсионного возраста. Страшно подумать, что будет с нашим здравоохранением через 5-7 лет».

Чтобы не быть голословным, покажу два зарплатных квитка:

оклад медицинской сестры муниципальной поликлиники — 4 211 рублей,

оклад врача-хирурга с высшей категорией — 6 239 рублей.

Оклад у начинающего реаниматолога-анестезиолога (по данным на 2012 год) — 5 671 рублей, кардиолога с 10-летним стажем — около 6 тысяч. Разумеется, со всеми надбавками врачи получают раза в 2 больше, но всё равно это очень мало.

Раньше, когда медики обращались к власти с просьбой повысить зарплаты, им неизменно отвечали, что невозможно повысить зарплаты в одной отрасли: это неизбежно скажется на экономике, повлечёт за собой рост инфляции и так далее…

Сегодня же мы видим, что повысились зарплаты у силовиков, начиная с МВД и СКП и заканчивая УФСИНом, и повысились в разы. На этом фоне зарплаты в здравоохранении с 2013 года даже несколько снизились, что, собственно, и явилось одной из причин, почему люди стали выходить на улицы.

Чтобы получить медицинский диплом, нужно затратить много сил и времени. И если учиться хорошо, то ни на что, кроме медицины, времени не остаётся. После шести лет обучения в вузе — прохождение интернатуры и/или ординатуры; в итоге обучение занимает 7-9 лет. Многим после этого жалко своих знаний и затраченных усилий, поэтому тяжело уходить из медицины. Вообще считается, что из медицины уйти можно только один раз: быстро забываются знания, утрачиваются профессиональные навыки — и врачи просто боятся потерять этот пласт своей жизни, на который они потратили её лучшие годы. Работа на одну ставку не позволяет элементарно выжить медработнику и его семье. Сегодня можно оставаться в медицине только имея дополнительные возможности заработка где-то на стороне. Молодые специалисты, столкнувшись с реальностью, понимают, что перспектив у них нет, что они не смогут элементарно содержать свои семьи, если только не начнут брать взятки.

Многие порядочные, честные и гуманные люди не могут работать в этой системе, не могут вымогать деньги у пациентов и вынуждены увольняться.

В здравоохранении из рядового состава недовольны все, но медицина ещё держится, держится на энтузиастах, на людях предпенсионного возраста, которым просто некуда деваться, и на людях, приспособившихся к системе, то есть научившихся «брать»… Они открыто говорят своим пациентам, сколько стоит оказание помощи… Пациент может обратиться в прокуратуру, в полицию, но там ему медицинскую помощь не окажут. А зачастую не бывает альтернативы, потому что нет другой больницы или другого специалиста, вот и получается: либо умирай, либо плати…

Но это миф, насаждаемый властями и СМИ, что всех медиков «благодарят» пациенты. Мы в социальных сетях проводили опрос населения: как вы относитесь к тому, чтобы материально «отблагодарить» врача в случае успешно проведённого лечения?

Больше половины опрошенных высказались категорически против подобных «благодарностей». Часть ответила, что они в принципе допускают такую возможность. И только менее 10% ответили, что делали или делают это регулярно. Это ответы людей молодого и среднего возраста. Если этот же опрос провести среди людей предпенсионного возраста и пенсионеров, то ответивших, что они категорически против «благодарностей», я уверен, будет значительно больше.

Глупо считать, что все медики берут взятки, многим врачам совесть не позволяет этого делать, а кто-то просто не имеет такой возможности: например, есть вспомогательные службы, есть смежные специальности, не связанные с работой с пациентами, есть медицинские сёстры, получающие убийственно низкие зарплаты…

Наверное, каждый слышал, что кто-то где-то когда-то платил, допустим, за операцию, но это всё-таки отдельные случаи, которые, к сожалению, проецируют на всё медицинское сообщество.

Учреждая своё движение, мы надеялись на помощь со стороны профсоюза и в то же время хотели быть полезными ему. Но, ни в одном регионе, где мы проводили протестные акции, официальный профсоюз нам не помог — напротив, звучали осуждения. В отдельных городах лидеры местного профсоюза обзванивали медицинские учреждения и настоятельно просили руководство довести до сведения сотрудников, чтобы те не ходили на наши мероприятия.

К сожалению, официальные профсоюзы сегодня срослись с властью в единый порочный организм, они не занимаются отстаиванием интересов медиков, и ждать помощи от них не приходится. Это единственная организация, которая имеет средства, людей и могла бы эффективно заниматься проблемами медиков, — но в глобальном смысле ими не занимается.

Наши активисты из Брянска и Иванова, организовавшие митинги и другие акции, подверглись репрессиям со стороны местных властей и были уволены с работы.

Чиновники, вместо того чтобы прислушаться к озвучиваемым проблемам в системе здравоохранения, обвинили нас в излишней политизации, в каких-то корыстных интересах… Хотя наше движение не сотрудничает ни с какими политическими партиями и никем не финансируется. Мы говорим лишь о плохом качестве медицинской помощи — как следствии того, что лучшие люди уже ушли из профессии; о низком уровне зарплат, о текучке кадров.

Мне написала коллега из Смоленска:

«Я думаю, уличный протест медики не поддержат. Все боятся. Мы как-то, несколько лет назад, подписали обращение в Администрацию Президента о низких зарплатах в обход главврача. В итоге она нас вызвала по одному, положила на стол лист бумаги из принтера и предложила написать заявление по собственному. Никто не написал, пришлось извиняться. А что делать? Да, платят мало. Но ведь можно и этого лишиться».

К сожалению, медики очень зависимы от мнения начальства и боятся выступать открыто. Следуя заскорузлым установкам, они опасаются, что публичные выступления неминуемо приведут к репрессиям на работе, увольнению и пресловутому «волчьему билету». Хотя сейчас у нас перед глазами есть пример ижевских врачей, которые вступили в независимый межрегиональный профсоюз медицинских работников «Действие» и объявили о проведении «итальянской забастовки». «Итальянская забастовка» — это более серьёзная вещь, чем пикеты и митинги, это уже следующий шаг в борьбе за свои права, требующий бóльшей ответственности и самоорганизации. Для неё нужны лидеры, которые могут её организовать, не боясь прессинга со стороны местных властей и своего непосредственного начальства. Мы следим за ситуацией в Ижевске и поддерживаем наших коллег. Я считаю, что ижевские педиатры своим примером показали всему медицинскому сообществу, что за свои права можно и нужно бороться. Они с достоинством противостояли чиновничьему гнету, всевозможным запугиваниям, выиграли суд. Вдвойне приятно, что это женский коллектив. Думаю, их поступок достоин самой высокой оценки.

P.S. редакции «Скепсиса»:
Верховный суд Удмуртской Республики 10 апреля отказался признать незаконной «итальянскую забастовку» ижевских педиатров. Врачи поликлиник № 8 и № 9 продолжают работать в строгом соответствии с инструкциями. К ним присоединяются сотрудники других медицинских учреждений. Министр здравоохранения УР Владимир Музлов встретился с лидерами ижевской ячейки профсоюза «Действие», но не пожелал вникать в суть проблем, озвученных медиками.

Сегодня, 18 апреля, три врача-педиатра начинают голодовку протеста.

Все больше медиков Ижевска вступают в профсоюз «Действие» и открыто заявляют о существующих проблемах в их учреждениях: кадровом дефиците, нарушениях Трудового законодательства, низких зарплатах и невыполнимых критериях работы.

Врачам инфекционного стационара ГКБ № 6 оказалось достаточно вступить в профсоюз и заявить о своей готовности работать по инструкции, чтобы администрация больницы согласилась пойти им навстречу и частично удовлетворить их требования.