Авария на шахте им. Дзержинского унесла жизни двоих горняков. 105 шахтерам удалось самостоятельно выбраться на поверхность. Этот взрыв вряд ли попадет в списки резонансных катастроф. За последние 10 лет в Кузбассе произошло 9 крупных аварий (свыше 5 погибших). Только в них задохнулись, сгорели или были похоронены заживо 346 горнорабочих.

В последний раз вопрос об условиях труда горняков всерьез взволновал общественность в 2010 году, когда в результате взрыва на шахте «Распадская» в Междуреченске погиб 91 человек. Тогда шахтеры, возмущенные враньем властей о количестве жертв и, якобы, 80-тысячных зарплатах угольщиков, перекрыли железнодорожную магистраль и вступили в столкновение с ОМОНом. Чиновники, как обычно, рапортовали о принятых «мерах безопасности», компенсациях семьям погибших и наказании виновных. Рядом с шахтой построили часовню.

Катастрофа на шахте «Распадская» 8–9 мая 2010 унесла жизни 91 горняка

Однако 20 января 2013 года случилась новая трагедия — на шахте № 7 в Киселевске. Тогда из-под завалов подняли тела 8 горняков. Расследование вновь выявило грубые нарушения охраны труда. Его заключение стоит процитировать:

«В шахте велись проходческие работы... Дизелевоз повредил вентиляцию в штреке, что привело к уменьшению подачи воздуха… В камере, где работал проходческий комбайн, в опасной концентрации стал накапливаться метан… При этом комбайн не имел метан-реле и датчика расхода воздуха, а задвижка подачи воды в систему взрывозащитного орошения… оказалась закрыта. Кроме того, реле группового пускателя было заблокировано деревянным клином и это позволяло работать в шахте при нарушении проветривания и превышении предельно допустимых концентраций метана…».

Перегрев кабеля привел к взрыву. Виновным объявили мастера и механика участка, получивших условные сроки. И вот, год спустя — новый взрыв, лишь по случайности не унесший большего числа жизней.

Ложь и корысть

Что обращает на себя внимание во всех подобных историях, так это обман, неизменно сопровождающий заявления властей и собственников. «Бунт» в Междуреченске был спровоцирован откровенным враньем об условиях труда и зарплатах на шахте. В Киселевске бунта не произошло. Однако, как отмечает сайт www.miningwiki.ru,

«После аварии по ТВ прошел ролик, в котором Аман Тулеев… рассказал о случившемся и о ходе спасательной операции. С его слов, работы по добыче в шахте не велись (хотя работала и лава и проходка), шахта технически оснащена (на самом деле на шахте нет никаких высокотехнологичных средств безопасности, кроме GPS-датчиков, встроенных в фонарь головного светильника)».

Наконец, в связи со вчерашней трагедией в Прокопьевске, СМИ сообщили о том, что у одного из погибших рабочих «нашли курительные принадлежности и банку с гранулами предположительно наркотического действия». Вот так. Возможно, это был экзотический способ самоубийства — накуриться в шахте, кто знает? Но что-то подсказывает, что мы имеем дело с очередной уткой, пущенной, чтобы выгородить настоящих виновных.

После катастрофы на «Распадской» в прессе много писалось о том, что при существующей на шахтах сдельной оплате рабочим невыгодно при каждой тревоге подниматься на поверхность. Поэтому они нередко выводят из строя датчики метана, например, заклеивая их скотчем. Значит, виноваты жадные рабочие?

Социолог Алексей Рощин, который провел масштабное исследование условий труда в разных регионах России, ставит под сомнение эту удобную версию.

«Я говорил с шахтерами и горными инженерами о “Распадской”, — пишет он, — Их мнение таково: да, рабочие вполне могли заклеивать скотчем или еще чем датчики уровня метана, которые есть во всех “стволах” и штреках. Другое дело, что те же шахтеры подняли на смех идею, будто бы такой простой способ достаточен, чтобы обмануть автоматику. Все на шахте знают: данные со всех датчиков выводятся “наверх”: все заклеить невозможно, а заклеивание некоторых, “чтобы не мешали”, станет сразу же заметно диспетчерам в здании шахтоуправления. Другими словами, “игры” с датчиками были возможны только в одном случае: если бы руководство, по крайней мере, средний инженерно-технический персонал, “было в курсе” этих игр и дало на них свое негласное “добро”. Итак, низкие зарплаты и сдельщина ведут к тому, что шахтеры вынуждены рисковать жизнью, чтобы прокормить свои семьи. Администрация, стремящаяся к увеличению выработки и прибылей собственников, негласно поощряет эту смертельно опасную практику. Ведь, в конце концов, катастрофы на одной и той же шахте случаются “не так уж часто”»…

Того же мнения придерживается уже упоминавшийся сайт www.miningwiki.ru:

«Отказ от работы в аварийных условиях и есть главная составляющая безопасности шахтёрского труда. В развитых странах на подземных работах категорически запрещена сдельная оплата и шахтёрам нет необходимости нарушать ТБ ради выполнения плана. На шахтах же Кузбасса, Донбасса и Казахстана сдельная оплата существует до сих пор и именно этот фактор является главной причиной всех крупных катастроф… Создаётся впечатление, что правительство России, Украины и Казахстана в угоду собственникам шахт не желает видеть, что только повременная оплата труда шахтёров приведёт к искоренению катастрофических аварий на шахтах бывшего Советского Союза».

Кровь в обмен на уголь

Казалось бы, такая элементарная мера, как изменение системы оплаты труда горняков могла бы быть введена уже давно, например в 2010-м, когда об этой проблеме стало широко известно. Но нет, на месте трагедии в Киселевске мы находим все тот же «деревянный клин… позволяющий работать при нарушении проветривания и превышении концентраций метана»!

В итоге мы имеем шокирующую статистику. Согласно аналитической статье «Промышленная безопасность отечественной и мировой угледобычи» (журнал «Безопасность труда в промышленности» № 9, 2010), в 1991–2009 гг. в РФ в среднем гибли от 115 до 180 человек в год при добыче 260–300 млн. тонн угля в год... Средний уровень смертельного травматизма составляет 54±12 чел. на 100 млн т. добычи. Для сравнения, в США за те же годы число погибших составляло от 25 до 49 человек в год при стабильной добыче 1,05–1,1 млрд т/год, т.е. в среднем 3,46±0,55 чел. на 100 млн т. добычи. Насколько дешевле жизнь шахтера в России по сравнению с США, можете посчитать сами.

«В угольной промышленности России (1992–2009 гг.) по сравнению с РСФСР (1985–1991 гг.) при снижении объемов и доли подземной добычи, закрытии наиболее опасных шахт, наблюдается рост средних показателей смертельного травматизма и увеличение их разброса: в Российской Федерации 4,7±1 погибших на 10 тыс. занятых, а в РСФСР 4,3±0,5 на 10 тыс. занятых; в Российской Федерации 54±12 погибших на 100 млн. т добычи, а в РСФСР 53±3 погибших на 100 млн т добычи… Реструктуризация угольной промышленности привела к ухудшению состояния промышленной безопасности по сравнению с периодом советского застоя, потере ориентиров и утрате накопленного опыта по обеспечению безопасности работ»,

— констатируют авторы.

P.S. В настоящий момент угольную отрасль России контролируют три крупнейших компании:

СУЭК (ей, в частности, принадлежит шахта №7 в Киселевске). Основной владелец — Андрей Мельниченко, чье состояние оценивается в 14,4 млрд. долл. (56 место в мировом рейтинге миллиардеров).

Южкузбассуголь (аварии на «Ульяновской», «Юбилейной», «Распадской»). С 2007 принадлежит «ЕвразГруп» Романа Абрамовича.

ОАО «Южный Кузбасс» (владеет шахтами в Междуреченске). Принадлежит концерну «Мечел», владелец которого — Игорь Зюзин — обладает состоянием в 8,9 млрд. долл. (16 место в списке российских миллиардеров).

Нерентабельная шахта им. Дзержинского в Прокопьевске является собственностью частного предпринимателя по имени Олег Якубук. В апреле 2013 он был задержан по обвинению в невыплате зарплаты шахтерам. Аварии на шахте им. Дзержинского происходили в 1999-м (трое погибших), 2007-м (1 погиб, 6 ранены), 2009-м (2 погибших, 1 ранен) и 2014-м (двое погибших).

P.P.S. Из комментариев читателей: Машинист электровоза погиб непосредственно от взрыва, а горнорабочий от отравления продуктами взрыва. Остальные пострадавшие — это рабочие участка номер 9, и.о. нач. уч-ка по неподтверждённым данным лежит в реанимации, остальные пострадавшие просто в больнице, они отравились продуктами взрыва (угарный газ и пр.). Дело в том что перемычка была не на отработанном штреке как пишут СМИ, а на вскрытом полевом, но законсервированном до лучших времён, пласт сильно газовал, перемычка была почти капитальная (шлакоблочная). Перемычка там стоит уже около года. Квершлаг, который идёт на рабочий участок, на котором пострадали люди, находится практически у этой перемычки, по нему идёт вентиляция, взрывом выжгло кислород, и после того как струя вернулась после взрыва в своё нормальное направление, струя воздуха затянула на работающий участок огромное количество продуктов взрыва (ядовитая атмосфера, с пониженным содержанием кислорода, несовместимым с жизнью), кто успел включиться в самоспасатели, тот выжил, кто нет...

По этой теме читайте также: