В конце весны 1919 г. Российское правительство А. В. Колчака активизировало деятельность, направленную на международное признание со стороны союзных стран. По свидетельству управляющего Советом министров Российского правительства Г. К. Гинса: «Внешнюю политику делала армия. От неё зависели и размеры, и последовательность союзников» [1]. И именно апрель-май 1919 г. был наиболее успешным периодом боевых действий для антибольшевистских сил на Восточном фронте. От успехов, прежде всего, зависело увеличение союзных поставок, прибытие новых иностранных военных формирований. В. Н. Пепеляев, министр внутренних дел Российского правительства А. В. Колчака, один из главных организаторов омского переворота 18 ноября 1918 г., замечал по данному поводу: «Мы живём на проценты от тех эффектов, которые произвели весенним наступлением» [2].

Однако, в то же время, большие усилия прилагала и дипломатия. Главная задача состояла в убеждении мировой общественности в демократичности правительства, разъяснению, что «антибольшевистское движение приведет к созданию новой, свободной, демократической России» [3]. Весной 1919 г. Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев официально признало Российское Правительство А. В. Колчака. Но данный факт в Омске не был расценен как что-то важное и значительное. Гораздо важнее было признание западноевропейских государств, также Североамериканских Соединённых Штатов (далее – САСШ) и Японии. Поэтому в сибирской печати факт признания Королевством Сербов, Хорватов и Словенцев практически остался без внимания [4].

В конце апреля 1919 г. в Омск приходят очередные приветствия от британского и французского правительств, выражающие надежду, что в скором будущем уже вся Россия в целом вернётся в ряды союзников. Вскоре похожие сообщения пришли из САСШ. «В начале мая получены были указания из Америки, что общественное мнение её начинает явно склоняться в сторону Омского Правительства. Многие органы высказываются за признание адмирала Колчака» [5]. Кроме этого, из Лондона сообщалось, что Великобритания не собирается признавать Советскую Россию [6].

Солдаты британского 25-го батальона Мидлсекского пехотного полка на Любинском проспекте. Омск, январь 1919 г.

В Омске подобные сообщения не оставались без ответа. Так, в мае 1919 г. А. В. Колчак отправляет У. Черчиллю телеграмму с выражением персональной благодарности за его деятельность [7]. Несмотря на это, от Российского правительства А. В. Колчака требовались гарантии в поддержке демократических институтов. Ещё в январе 1919 г. посол во Франции и член Русского политического совещания В. А. Маклаков, в секретной телеграмме в Омск отмечал, что:

«Война здесь кончилась победой демократии, и демократические идеи сильны. Это страшно влияет на отношение к России. Вопросы интервенции, признания Правительства, нашего полноправного участия на конгрессе и даже сами условия мира зависят от того, в какой мере будущая Россия будет внушать доверие и симпатии демократиям победительницам. Необходимо не только воздержаться от каких-либо шагов, которые давали бы повод предполагать восстановление господства привилегий, но необходимы торжественные положительные заявления, которые показали бы истинное лицо той России, которая будет завтра» [8].

В. О. Клемм, советник МИД на Дальнем Востоке на правах товарища министра, в секретной телеграмме в Омск писал о своём частном разговоре с верховным комиссаром Великобритании Ч. Элиотом следующее: «Я думаю, что виды на скорое признание правительства адмирала Колчака в общем благоприятны, но адмирал должен помнить, что заграницей имеются влиятельные лица, настаивающие на представлении доказательств того, что Правительство это не реакционное» [9]. Здесь сыграли свою роль и многочисленные заверения из Омска о созыве Учредительного (или Национального, как предпочитал называть его А. В. Колчак) собрания. Хотя сам А. В. Колчак в беседах со своими соратниками уточнял, что если вдруг созовёт его, то пустит туда только государственно-здоровые элементы (критерии отбора видимо оставлялись за ним) [10]. Генерал-майор М. А. Иностранцев вспоминал, что во время одного из разговоров о союзнической ноте А. В. Колчак подчеркнул, что ни в коем случае не позволит Учредительному собранию, созванному в начале 1918 г., собраться вновь. Адмирал даже добавил, что разгонит его в случае самостоятельного созыва и повесит тех, кто откажется повиноваться. В одном из писем генерал-лейтенанту А. Н. Пепеляеву по поводу предложения срочного созыва Учредительного собрания в июле 1919 г. А. В. Колчак высказался резко отрицательно [11]. По мнению Верховного правителя это было недопустимо, поскольку привело бы к победе эсеров.

Бывший Дворец Генерал-губернатора, Омск январь 1919 г. Здесь с декабря 1918 г. по ноябрь 1919 г. размещался Совет министров Российского правительства А. В. Колчака, канцелярия и кабинет Верховного правителя.

Однако союзникам нужны были и другие гарантии, несмотря на то, что на мирной конференции член делегации от антибольшевистской России Н. В. Чайковский в своём выступлении делал акцент на том, что А. В. Колчак ни в коем случае не будет содействовать реакции и доведет страну до Учредительного собрания. Поэтому, 26 мая 1919 г. Верховным советом Антанты была составлена нота от Великобритании, Франции, Италии, САСШ, Японии об условиях оказания помощи Российскому правительству. В ней союзники уверяли о своей готовности в дальнейшем оказывать помощь оружием, техникой и продовольствием. Но в ноте указывалось, что в связи с нарастанием протестов против вмешательства в Гражданскую войну в России, хотелось бы получить гарантии, что «Верховный Правитель работает для русского народа, для свободы, самоуправления и мира» [12]. Условия, указанные в ноте, сводились к нескольким пунктам:
1. созыв Учредительного собрания при занятии Москвы;
2. не оказывать сопротивления созыву и избранию городских и земских самоуправлений;
3. не предпринимать попыток для восстановления прежнего аграрного режима, стеснения гражданских прав и религиозных свобод;
4. признать независимость Польши и Финляндии, возникшие разногласия с Эстонией, Латвией, Литвой, «с кавказскими и закаспийскими народностями», вопрос с ними решить при содействии Лиги наций [13].

А. В. Колчак. Фото американского корреспондента. Омск, январь-февраль 1919 г.

Нота союзников была вручена А. В. Колчаку Верховным комиссаром Французской республики графом Ф. Мартелем. Реакция на неё в Российском правительстве была двоякой. С. П. Мельгунов отмечал, что в Омске ноту союзников восприняли как некий экзамен, который хоть и раздражал, «но не время было раздражаться» [14]. Уже 4 июня 1919 г. последовал официальный ответ союзникам. Стоит отметить, что данная нота не явилась чем-то особенным и неожиданным для Российского правительства, как предложение о созыве конференции на Принцевых островах. Примерно с начала 1919 г. в секретной переписке дипломатических представителей антибольшевистской России в Омск упоминались пункты будущей ноты. Из секретной телеграммы члена Русского Политического Совещания в Париже и Русской заграничной делегации на Парижской мирной конференции С. Д. Сазонова на имя П. В. Вологодского, можно сделать вывод, что союзная нота передавалась в Омск практически одновременно с ответом на неё [15]. В ответе от 4 июня 1919 г. по-прежнему выражалось уважение к союзникам, подчёркивался единый интерес в борьбе с общим противником. Подразумевалось, что никто не воспринял ноту, как вмешательство во внутренние дела России. А. В. Колчак отмечал: «Высоко ценя интерес, проявленный державами к национальному движению, и признавая законным их желание удостовериться в политических убеждениях, исповедуемых нами, я готов ещё раз подтвердить свои прежние декларации, которые я всегда считал неизменными» [16].

Ф. Мартель (в центре, в штатском) у крыльца здания французской военной миссии. Омск, апрель 1919 г.

В ответе было сказано, что сам А. В. Колчак не претендует на власть, и передаст её вскоре после победы над противником Учредительному собранию. Но при этом оговаривалось, что это будет не прежнее собрание, распущенное в январе 1918 г., а заново избранное. В ответной ноте идея созыва Учредительного собрания служило универсальным инструментом. Касаясь вопросов, связанных с независимостью Польши и Финляндии, Верховный правитель не отрицал возможности признания, но подчёркивал, что не может принимать окончательного решения до созыва Учредительного собрания, поскольку только оно как выразитель интересов народа, должно окончательно решить этот вопрос.

Далее в ответе говорилось о верности принципам декларации от 27 ноября 1918 г., признававшей все государственные долги России. В конце немало места было уделено демократическим преобразованиям. К режиму, существовавшему в России до февраля 1917 г., не могло быть никакого возврата. Подчёркивалось, что Российское правительство не делает никаких препятствий к свободным выборам в поместные собрания, городские управы и земства, и даже старается оказывать им свою поддержку. Вопросы местного самоуправления, судьбы земств не могли не написать в ответе, В. Н. Пепеляев отмечал в дневнике, что эти вопросы всегда волновали иностранцев [17]. Последний пункт ответа гласил:

«Поставив себе задачей восстановление порядка и справедливости и обеспечение личной безопасности населению, преследуемому и изнемогающему от испытаний, Правительство подтверждает равенство перед законом всех классов общества и всех граждан без всяких специальных преимуществ; все без различия происхождения и вероисповедания, будут пользоваться покровительством государства и закона» [18].

В самом конце говорилось, что разрешение всех вопросов произойдёт после победы над противником [19].

А. В. Колчак у входа в здание Омского сельскохозяйственного института (занятое под госпиталь Американского Красного Креста) в окружении персонала, офицеров и представителей американской военной миссии. Омск, весна 1919 г.

Условия ноты союзных держав, по своей сути, были одновременно нужны как правительствам западных стран, так и антибольшевистскому движению. На западе постепенно росло недовольство участием вооруженных сил в Гражданской войне в России, сказывалась усталость от недавно завершившейся войны в Европе. В апреле 1919 г. происходит Черноморское восстание на кораблях французского ВМФ, вызванное нежеланием моряков участвовать в интервенции [20].

Нужны были определённые заверения от Российского правительства А. В Колчака в демократических намерениях. С другой стороны, ещё не забылись последствия приглашения антибольшевистских сил на Принцевы острова. В Омске подобная нота могла восприниматься как очередные притязания союзников на решение внутренних вопросов. Кроме этого, Российское правительство могло предстать в свете несамостоятельного и подконтрольного органа власти. Как вспоминал управляющий министерством иностранных дел Российского правительства А. В. Колчака, И. И. Сукин о характере ноты: «Она произвела бы, несомненно, отрицательное впечатление и при резвившемся в нашем общественном мнении раздражении и шовинизме могла бы вызвать резкий отпор. В то же время я сознавал крайнюю необходимость повернуть этот шаг держав в нашу пользу, а отнюдь не делать его источником новых осложнений» [21].

Неоднозначным было отношение к ноте и со стороны кадетской партии, являвшейся главным опорой политического режима А. В. Колчака. Лидеры кадетов считали, что ради помощи демократических держав Антанты, нужно прикрывать диктатуру А. В. Колчака «демократической фразеологией» [22]. Но одновременно в Омске прекрасно понимали, что без союзной поддержки не обойтись, с условиями придётся считаться, хотя бы чисто на бумаге. Понимали это и союзники. Французский дивизионный генерал М. Жанен в сообщении Министерству иностранных дел Франции указывал, что Российское правительство ради признания подпишет всё что угодно [23].

Представитель Чехословацкой республики в антибольшевистской России Б. Павлу (в штатском), дивизионный генерал М. Жанен, командующий Чехословацким корпусом генерал-майор Я. Сыровы. Омск, апрель 1919 г.

В итоге ответ устроил всех. В Омске нота была представлена как решающей шаг к официальному признанию, на западе были удовлетворены демократическим тоном ответа [24]. В послании от союзников указывалось: «Союзные и дружественные державы счастливы, что общий тон ответа адмирала Колчака и его основные положения находятся в соответствии с их предложениями. Ответ содержит удовлетворяющие их заверения о свободе, мире и самоуправлении русского народа и его соседей. Поэтому они готовы предоставить адмиралу и присоединившимся к нему, помощь, упомянутую в предыдущем сообщении» [25]. Кроме этого, в омских официозных изданиях подчёркивалось, что ответ союзников окажет серьёзнейшее влияние на ход Гражданской войны [26].

Тем не менее, ряд союзных представителей в кулуарах считали, что нота имеет важные упущения, поскольку не требует прекращения произвола, ограничения террора и гарантии открытых и быстрых разбирательств для арестованных [27]. Тем более, ещё в декларации Верховного правителя от 7 декабря 1918 г. заявлялось, что союзники во взаимоотношениях с правительством А. В. Колчака будут руководствоваться «великим идеалами гуманности, справедливости и международной солидарности» [28].

Антибольшевистские газеты Сибири пытались представить ноту как фактическое признание на Западе. «Из Парижа телеграфируют, что движение в пользу признания правительства адмирала Колчака союзниками настолько сильно, что опубликование такого акта в скором времени не будет ни для кого удивительным» [29]. Подробно излагались перспективы, связанные с признанием, причём в духе, будто оно уже давно совершилось [30]. Приводились материалы западной прессы: «Газета “Дэйли Хроникл” на основании сведений, полученных от Ллойд Джорджа, сообщает, что британское правительство, вероятно, скоро признает правительство адмирала Колчака» [31]. Некоторые газеты даже выпустили статьи, с ложной информацией, в которых говорилось о том, что союзники уже официально признали Российское правительство А. В. Колчака [32].

Ещё до официального ответа на ноту, С. Д. Сазонов в секретной телеграмме от 1 июня 1919 г. на имя управляющего министерством иностранных дел И. И. Сукина описывая впечатление от встречи с государственными и общественными деятелями Великобритании и Франции отметил, что они крайне заинтересованы в поддержке Российского правительства А. В. Колчака [33].

Здесь можно увидеть совпадение классовых интересов антибольшевистских сил и правительств союзных держав в борьбе с общим противником. Для антибольшевистского лагеря главной целью являлось победа над неприятелем, узурпировавшим, по их мнению, власть. Для союзников наилучшим вариантом являлась победа дружественного политического режима, обеспечивающего доступ к российским ресурсам и получение доли в промышленных отраслях. Кроме этого, союзники видели в белом движении единственную силу, сражающуюся с большевиками, которая вынуждена была просить у союзных держав помощь, на словах идя на любые демократические преобразования.

Будущие границы России ставились в зависимость от воли Учредительного собрания. Такая формулировка была необходима, чтобы не испортить отношения с антибольшевистскими движениями на окраинах бывшей империи, скрывая истинные намерения в целях общей миссии. Н. В. Чайковский ещё весной 1919 г. отметил, что белые правительства и их представители всё ещё продолжают понимать задачу собирания земель русского государства в смысле приемов XVI-XVII вв., что ставит всё дело на мёртвую точку [34]. Выше уже упоминалось отношение А. В. Колчака к государственно-здоровым элементам в Учредительном собрании. Среди представителей союзников, находящихся в Омске, восприятие Верховного правителя носило разные формы. Его, безусловно, поддерживал глава британской военной миссии, генерал-майор А. Нокс, положительно оценивающий диктаторскую форму власти. Ещё в 1917 г., после Корниловского выступления А. Нокс заявил: «Этот народ нуждается в кнуте! Диктатура – это как раз то, что нужно» [35]. О своих симпатиях к омскому правительству А. Нокс неоднократно писал в телеграммах в Военное министерство Великобритании [36].

Глава британской военной миссии генерал-майор А. Нокс встречает А. В. Колчака в летном лагере британских войск. Омск, лето 1919 г.

Ещё одна задача ноты заключалась в успокоении общественного мнения западных стран, поскольку в Европу и Америку так или иначе проникали слухи об отсутствии у А. В. Колчака симпатий к республиканской форме правления. В первой половине 1919 г. в САСШ неоднократно высказывались требования о выводе американских войск из Сибири [37]. В связи, с чем в Сенате, 25 июля 1919 г. президент САСШ В. Вильсон был вынужден аргументировать присутствие союзников в Сибири и на Дальнем Востоке [38]. В конце мая 1919 г. в Нью-Йорке состоялся митинг против еврейских погромов в России, участники которого отправили в Париж резолюцию, требующую пресечь погромщиков [39]. Данная акция была вызвана известиями о немалом количестве антисемитских прокламаций, выходящих на территории антибольшевистской России [40].

Впрочем, сибирские газеты, как для местного населения, так и для союзников представляли А. В. Колчака человеком, который имеет демократическое прошлое, что может служить для Запада прочной гарантией [41]. Приводились слова союзных дипломатов, подчёркивающих, что А. В. Колчак не является ни сторонником дореволюционного режима, ни монархистом, что это честный солдат одним из первых, признавших Временное правительство [42]. Акцентировалось, что, по мнению западных политических деятелей (например – У. Черчилля), только Российское правительство А. В. Колчака не позволит вернуть дореволюционный «прогнивший старый режим» [43]. У. Черчилль особенно подчёркивал, что правительство А. В. Колчака возглавляют выдающиеся русские политики, которые посвятили жизнь борьбе против царизма и до революции страдали в ссылках и тюрьмах [44]. Одновременно за рубежом предпринимались попытки придать А. В. Колчаку имидж сторонника демократической формы правления. В британской газете «Таймс» А. В. Колчак был показан союзником, правильно взявшим власть в свои руки [45]. Премьер-министр Великобритании Д. Ллойд-Джордж в интервью газетам положительно оценивал личность А. В. Колчака, считая, что его можно убедить пойти на демократические реформы [46]. Вскоре после ответа на ноту американская газета «Нью-Йорк Трибун» указывала, что омское правительство пользуется поддержкой социалистических и демократических организаций со всей России [47]. Сибирская пресса отмечала, что иностранные державы и впредь готовы предоставлять помощь А. В. Колчаку, поскольку довольны содержащимися в его ответе на ноту заверениями о демократии, свободе самоуправления русского народа и его соседей [48].

Данные формулировки был далеки от реальности. А. В. Колчак резко негативно относился к демократическим формам правления, отдавая предпочтение единоличной власти. По сути, он не переставал оставаться монархистом и после Февральской революции [49]. По мнению петербургского историка А. В. Смолина: «После Февраля 1917 г. у Колчака произошла смена политических ориентиров, но не взглядов, и его мировоззрение эволюционировало в сторону установления военной диктатуры и вовлечение армии в управление страной» [50]. Согласно личному мнению Д. Ллойд-Джорджа, А. В. Колчак являлся монархистом, хотя британский премьер-министр это не афишировал. На деле Российское правительство А. В. Колчака не соответствовало ни парламентской демократии, ни президентской республике, являясь военным режимом [51]. Сам Верховный правитель, как человек милитаристских взглядов, симпатизировал японской политической системе, что видно из его личной переписки [52]. Причём это сказывалось и в организации пропаганды, подготовке агитационных материалов для местного населения, отличающейся от информации, предназначавшейся для заграницы. Как отмечает омский историк А. В. Сушко:

«Колчаковский военный русский национализм представлял собой типично этатистскую модель. В основу был заложен аффект страха. Националистическая пропаганда пыталась вызвать у населения страх за гибель русской культуры, православной России и тем самым мобилизовать его на борьбу с врагами русского народа – большевиками» [53].

В начале 1919 г. А. В. Колчак даже отменил празднование годовщины Февральской революции, им были запрещены манифестации и митинги в её честь.

Что касается восприятия помощи от союзных правительств в Омске, то их действия, зачастую, не вызывали у А. В. Колчака восторга, хотя помощь, даже присутствие на территории России для победы над общим противником всегда приветствовалась. Так, в июле 1919 г. во время доверительной беседы с представителями общественности А. В. Колчак говорил о союзниках: «Моё мнение – они не заинтересованы в создании сильной России… Она им не нужна» [54]. В этой ситуации А. В. Колчак высказал характерное для некоторых антибольшевистских политиков мнение. Понимая, что в этом конфликте союзники не приемлют большевиков, он догадывался, что единого представления о будущей роли России у зарубежных политических деятелей не выработано.

Однако в мае 1919 г., прибыв в Уфу, Верховный правитель на официальных торжественных встречах хвалил союзников. Пресса подчёркивала: «Всем известно, что союзники нам помогают; уже одно это, осознание, помимо реальной помощи, вселяют в нас бодрую уверенность, что дело наше верное, расчеты точны, руководители надёжны и приведут нас к страстно желаемой цели» [55]. Далее, подробно перечислялось количество военных поставок от Великобритании, как пример их уверенности в победе антибольшевистских сил: «Сопоставляя всё сообщённое, всякий с удовлетворением скажет, практичные люди – а кто посмеет отказать англичанам в практичности, так помогать не станут в деле, построенном не на твёрдой уверенности, а на риске и на вере в счастливую случайность» [56].

А. В. Колчак, генерал М. Жанен и представители иностранных миссий на смотре армии. Омск, апрель 1919 г.

Но данные союзнические договорённости могли срабатывать лишь в случае успехов на фронте. В союзных столицах помнили неудачный опыт Директории, свергнутой в ноябре 1918 г., накануне признания [57]. До её свержения союзники были более благоприятно настроены к омскому правительству [58]. Согласно воспоминаниям посла антибольшевистской России в Лондоне, К. Д. Набокова, союзники опасались, что судьбу Директории повторит правительство А. В. Колчака [59]. Во французском правительстве также склонялись к признанию Директории пока не получили известие о приходе А. В. Колчака к власти [60].

Но в итоге признания новой власти не произошло по объективным причинам. Летом 1919 г. инициатива на Восточном фронте переходит к Красной армии. От союзных дипломатов приходили с мест неутешительные новости. Посол САСШ в Японии Р. Моррис, неоднократно призывавший признать правительство А. В. Колчака, положительно оценивавший его власть, сменил своё мнение. Посетив Омск летом 1919 г. Р. Моррис в телеграмме отмечал, что правительство потеряло связь с кооператорами, земствами и партийными организациями, отдав власть военным, в результате чего последовал крах в санитарной, финансовой и экономической сфере [61]. С реакцией на ноту в Сибири тоже всё было довольно неоднозначно. С одной стороны, газетами отмечалось, что союзническая нота, вопреки распространяющимся слухам, не ставит перед Омском ультиматума, не требует никаких особых условий [62]. Сибирская пресса подчёркивала, что на западе полностью довольны ответом А. В. Колчака, поскольку его слова являются достаточными гарантиями для введения в России демократического строя [63]. Верховный правитель продолжал показывать себя сторонником демократической форма правления, благодарного союзным державам. Незадолго до появления ноты, А. В. Колчак в письме министру иностранных дел Франции С. Пишону благодарил союзников за нравственную и материальную помощь, поскольку это закрепит узы России с великими демократиями Западной Европы [64].

Но в то же время политические деятели антибольшевистской России были недовольны требованиями союзников, особенно в отношении будущей независимости прибалтийских государств. Посол К. Д. Набокова даже совершил отнюдь недипломатический поступок, дав резкий, шовинистический комментарий в прессе по поводу будущего Прибалтики: «В высшей степени гибельно поддерживать стремление отделить балтийские провинции от России. Стремление Эстонии и Латвии к независимости может быть настолько оправданно, насколько попытка негров в Америке провозгласить независимою негритянскую республику» [65]. Подобные заявления не прибавляли популярности антибольшевистской России. Сам А. В. Колчак был готов лишь делать вид, что мириться с независимостью окраин бывшей Российской империи. Но только временно, до победы над противником. Отстаиваемая же идея «единой и неделимой» России была справедливо воспринята национальными движениями и организациями как проявление антидемократической сущности омской власти и возвращение к дореволюционным порядкам [66].

Сыграли немаловажную роль и донесения иностранных военных и дипломатов. В секретном донесении подполковник американской военной миссии Р. Эйхельберг так описывал ситуацию в Сибири летом 1919 г.: «Самая значительная слабость Омского правительства состоит в том, что подавляющее большинство находится в оппозиции к нему. Грубо говоря, примерно 97 % населения Сибири сегодня враждебно относится к Колчаку… Омское правительство ведёт борьбу против демократии» [67]. Государственный секретарь САСШ Р. Лансинг в телеграмме американской делегации на Парижской мирной конференции от 15 августа 1919 г. указывал, что правительство А. В. Колчака уже не в состоянии реорганизовать свою полностью деморализованную армию [68]. По свидетельству одного из американских наблюдателей, официальные сообщения о военной силе Омска были сильно преувеличены [69] С другой стороны, поддержка иностранных государств оставалась довольно весомой. Например, Франция оказала существенную помощь в подготовке лётчиков и поставляла аэропланы для армии А. В. Колчака [70]. Как отмечал британский историк Дж. Смел, парадокс заключался в том, что омское правительство нашло широкую поддержку за рубежом, но не смогло обеспечить себе такую же поддержку среди населения России [71].

Разгрузка американского судна снабжения.

Но, несмотря на внешнюю доброжелательность иностранных союзников антибольшевистского движения к Российскому правительству А. В. Колчака, за границей подходили к вопросу его признания довольно осторожно. Многие иностранные военные негодовали, что антибольшевистские силы неумело распоряжаются иностранной помощью. Даже генерал-майор А. Нокс, друг А. В. Колчака, 29 июля 1919 г. на совместном заседании министров Российского правительства и представителей иностранных союзников высказался довольно резко. По его словам, Омску больше не стоило помогать из-за отсутствия организации, вследствие чего большая часть оказываемой материальной помощи попадает в руках противникам белого движения [72]. В октябре 1919 г. А. Нокс, испытывая сомнения в пользе для Великобритании дальнейшей помощи А. В. Колчаку, публично заявил:

«Мы доставили в Сибирь сотни тысяч винтовок, сотни орудий, тысячи пулемётов, несколько тысяч комплектов обмундирования, снаряжения… Мы сделали всё, что могли. Но всё-таки для вас, русских, лучше вести самостоятельно борьбу… без иностранного вмешательства и иностранных штыков» [73].

Британский подполковник Э. Стил, положительно относившийся к белой России, находившись в сентябре 1919 г. в Омске, оставил в личном дневнике следующие, малоприятные для антибольшевистского движения выводы:

«Даже если эти люди победят, они не смогут протянуть долго, так как всё пошло на благо битвы, и их единственный шанс – разбить армию большевиков вдребезги. С помощью шести наций они всё равно не способны ни на что, так что для них надежды нет. Жаль признавать, но военные миссии всех наций не добились здесь ничего, так как люди ничего не хотят делать» [74].

Британские артиллеристы. Омск, 1918-1919 гг.

Как справедливо считает российско-американский историк А. В. Шмелев, успешность внешней политики зависит от внутреннего потенциала. Решение задач международного масштаба, особенно в вопросах официального признания, всегда требует конкретных доказательств силы [75]. Кроме опасений насчёт неустойчивости омской власти западные политические деятели получали информацию о неспособности правительства А. В. Колчака в кратчайшие сроки решить внутренние проблемы. Перемены на фронте, складывавшиеся не в пользу белой армии, неудачи в тылу всё больше уменьшали желание союзников оказывать Верховную правителю свою поддержку. Хотя идея о признании А. В. Колчака поднималась вплоть до начала ноября 1919 г., падение белого Омска заставило забыть об этом.

---

По этой теме читайте также:

---

Примечания

Имя
Email
URL
Отзыв