Плоская икона как особенность культуры

Кошмина И.В. Основы русской православной культуры. Уч. пособие для уч-ся сред. и старш. шк. возраста. – М.: Владос, 2001. – 160 с.

Не пытаясь в небольшой рецензии обсуждать сам вопрос о необходимости курса «Основ православной культуры» в школе, тем не менее приходится отметить неприятную тенденцию. Для большей части пособий по «Основам православной культуры», появившихся в последнее время, вполне обычными стали утверждения о православии как единственной верной религии, о ее преимуществах по отношению ко всем остальным религиям, о тождестве понятий «русский» и «православный» и т.д. Одно из таких пособий (А.В. Бородиной) даже стало поводом для нескольких судебных разбирательств (см. подробнее Суд в Безбожном переулке ).

В учебнике И.В. Кошминой (единственном учебнике по ОПК, получившем гриф «допущено» непосредственно от Министерства образования, а не от Координационного совета Министерства образования и Патриархии, как все остальные пособия) ничего похожего нет, и уже за это автора хочется поблагодарить. Однако, к сожалению, больше И.В. Кошмину благодарить не за что.

В первых же строках введения автор заявляет, что существуют два взгляда на мир, научный и религиозный, причем второй в отличие от первого «не требует доказательств, он основан на вере, и для верующих людей – это высшая правда и истина». Спорить здесь не с чем, однако буквально сразу обнаруживается, что автор ведет свой рассказ именно с религиозных позиций. И уже на следующей странице оказывается, что религиозный и научный взгляды на мир возможно соединить: «...даже люди науки, изучающие узкие области знаний (например, физику, химию), могут в целом воспринимать мир с религиозной точки зрения». Во-первых, сразу видно, что автор не сильна ни в физике, ни в химии, а иначе вряд ли бы она объявила их «узкими областями знания». «Узкая область» – это кристаллография или бонистика, но уж никак не две основные естественные дисциплины. Во-вторых, здесь сознательно создается путаница в вопросе о религиозности ученых. Скажем, Ньютон мог быть и был верующим, но вот в область физики он никаких элементов религиозной картины мира не вносил. Автор здесь вытаскивает на свет древний аргумент, которым еще лет 200 назад пытались обосновать союз науки с религией. Но факт остается: как только в науку привносится хоть гран бездоказательной веры, наука прекращает быть таковой. Так что ученый верующим быть может, но только за пределами своих исследований – с этой истиной ничего поделать не удается.

Вообще про религию в учебнике сказано очень много, а про собственно культуру – очень и очень мало. Так, сразу после слов о разнице подходов мы получаем определяющее и вовсе не нейтральное высказывание: «Мы обращаемся к православию, так как именно эта религия является главной и самой распространенной в России». Что значит «главная» религия – неясно, но на всякий случай хочется напомнить, что в российской Конституции все религии объявляются равными между собой.

В учебнике разговор о чудесах и библейских сюжетах ведется как об исторических фактах. Пересказ «Нового Завета» вообще занимает сотню страниц из 160, и хоть бы что-то было сказано про библеистику или историю создания Библии – но никак нельзя, ведь автор рассматривает ее как священную книгу, а не культурный или исторический памятник. Зато собственно о русской культуре разговор идет вообще мельком. Особенностям иконописи посвящено три предложения: «Одна из особенностей иконописи заключается в так называемой “обратной перспективе”. Удаляющиеся части предмета рисуются не меньше, а больше. Благодаря этому изображения становятся плоскими» (с.28). Больше нет ничего: ни истории развития иконописания, ни его особенностей, ни отношения к византийскому канону; а о глубине последней фразы цитаты предоставлю судить читателю. Тот же уровень изложения сохраняется во всем тексте. Так, особенности православной культуры сформулированы следующим образом: «Для православного искусства характерны гармония и стройность архитектурных форм, плавность и красота рисунка, сдержанность и строгость изображения на иконах и фресках, сосредоточенность и благозвучие хорового пения» (с.24). Интересно, а чем тогда православная культура отличается от католической, ведь к ней все вышесказанное можно отнести с тем же успехом? Или, может, архитектурные формы готического храма не столь гармоничны? Может, католический хор менее благозвучен? Или все-таки отличие заключается в том, что в католическом храме пение сопровождается инструментами, а в православии такая музыка запрещена? Но об этом и многих других по-настоящему важных особенностях русской средневековой культуры в учебнике нет ни слова, зато пересказов сюжетов из жизни Христа, нравоучений и цитирования молитв сколько угодно. И весь учебник написан на таком уровне – для средней школы (не говоря уже о старшей) безобразно примитивном.

Кроме того, И.В. Кошмина испытывает большое желание подверстать культуру светскую под религиозную. Автор заявляет, что в «XVIII–XX вв. духовные образы переносятся и в светские произведения. Это связано с тем, что христианские образы помогают более глубокому осмыслению жизни» (с.24). Ситуация здесь просто выворачивается наизнанку: в действительности до XVII в. светской культуры просто не существовало, в XVII в. идет процесс т.н. «обмирщения» культуры, а с XVIII в. она в целом приобретает светский характер, что не исключает использования религиозных мотивов, которые тем не менее в громадном большинстве случаев принципиального значения не имеют. Далее там же сказано, что православная культура в XVIII–XIX вв. становится «более яркой, праздничной, эмоциональной», в то время как эти явления были связаны как раз с проникновением в церковную архитектуру и живопись чисто светских мотивов, разрушавших собственно православные каноны. Самый известный пример – применение в отделке православных храмов элементов скульптуры, что ранее каноном было строжайше запрещено. И наконец, в качестве иллюстраций к своему пересказу Библии автор постоянно приводит отрывки из стихов русских классиков, которые в значительной части чисто религиозного характера не носят, а лишь обращаются к библейским мотивам и символам для выражения определенных эмоций или идей и т.д. А у И.В. Кошминой дело выглядит так, как если бы гравюры Дюрера использовали как иконы и молились бы перед ними…

Очевидно, что никаких знаний о культуре этот учебник дать не может, разве что только представить Библию (на уровне пересказа) тем, кто ее никогда не читал, но это и так делается в средней школе на уроках литературы. Что же касается убийственной скуки, которую навевает примитивный язык и отсутствие какого-либо учебного содержания, то для пособий по ОПК это типичная черта – в силу особенностей предмета.

О предмете и обо всех остальных учебниках читайте статью «Извращение к истокам» в №2 «Скепсиса».

Статья была опубликована в газете "Первое сентября" № 19, 2003 г.