Извращение к истокам. Зачем нужны «Основы православной культуры»?

Станислав Ежи Лец

С того момента, как русская православная церковь и Министерство образования объединили усилия на поприще борьбы за души молодежи, прошло уже три с небольшим года. За это время созданный ими Координационный совет по взаимодействию во главе с патриархом Алексием и министром В.М. Филипповым сумел-таки придумать такую схему введения религии в школу, которая имеет все шансы оказаться успешной. «Закон божий», которому учили российских школяров до 1917 г., породил в свое время такое количество атеистов, что восстановление его в старом виде вызывает протест у большинства истово верующих, не говоря уже об остальной части общества. И чтобы это неприятие преодолеть, чиновники и духовные лица предпринимают более осторожную попытку реанимации религиозного образования. Попытка эта получила название «Основы православной культуры», ОПК.

Инструктаж

Известно, что еще в конце 1999 года Алексий II проинструктировал своих подчиненных, занимающихся вопросами образования, следующими словами: «если встретятся трудности с преподаванием основ православного вероучения, назвать курс "Основы православной культуры" – это не вызовет возражений у педагогов и директоров светских учебных заведений, воспитанных на атеистической основе»[1]. То есть, по сути дела, он посоветовал обмануть работников образования, а точнее – поставить их в безвыходное положение: дескать, предмет с таким политкорректным названием и содержанием, не нарушающим конституционных установлений о светскости государства и образования, которое государство должно давать, просто невозможно не включить в программы. Хитрый ход был, конечно, поддержан чиновниками Минобра, которые постарались на славу, делая все, чтобы как можно меньше ясности было в вопросе о новом курсе, а оставалось только твердое знание о том, что это, упаси бог, не "закон божий". И в образовавшийся таким образом информационный вакуум стали одна за другой втягиваться школы, поскольку их директора или чиновники местной администрации, курирующие просвещение, захотели не отстать от модного приобщения к «истинной русской религии».

Такая стратегия обмана сохраняется и поныне, оказавшись, видимо, весьма действенной. Причем ее даже не пытаются должным образом скрыть, свято веря в то, что создаваемая видимость логичности достаточно убедительна. Возьмем, например, книгу под названием «Я иду на урок в начальную школу: «Основы православной культуры» издательства «Первое сентября», рекомендованную, разумеется, упомянутым Координационным советом[2]. Здесь существует раздел «Правовые основы введения курса <...> в учебную программу государственных (муниципальных) общеобразовательных учреждений» авторства К. Чернеги, кандидата юридических наук. Этот юрист указывает, каким именно способом можно обойти закон. Сославшись на светский характер муниципальной и государственной систем образования и равенство религий перед законом, он говорит буквально следующее:

«Указанные принципы в известной степени препятствуют регионам включать курс ОПК в национально-региональный компонент государственного стандарта. <…> Впрочем, если проявить гибкость, можно добиться желаемого. <...> Если отдать приоритет культурологической стороне ОПК и назвать этот курс несколько иначе (например, "Основы национальной культуры", “Основы русской культуры”, "Основы традиционной культуры"), то вероятность включения ОПК в национально-региональный компонент повысится» (с. 15-16).

Что ж, можно поздравить патриарха, поскольку верных учеников в миру он себе нашел. Кстати, если верить заявлениям ревнителей новой дисциплины, то они именно «культурологической стороне» и «отдают приоритет». На самом же деле ситуация кардинально противоположна – как и следовало ожидать, декларации декларациями, а под маской ОПК в образовательные учреждения протаскивается наш старый знакомец – Закон Божий.

Учебники

За примерами далеко ходить не надо – они найдутся в том же издании. Возьмем тот раздел, где представлены программы для разных классов (с. 26-33). Первый же пункт: «Понятие о Православии как религии русского народа». Затем следуют и соответствующие темы: «Бог - Творец мира», «Библия – Книга книг», «Как надо молиться?» «Каким должен быть православный человек?» (1 кл.), «Поведение в храме. Жизнь православного человека» (3 кл.). Нетрудно понять, что за этими темами скрывается не что иное, как обучение православной догматике и ритуальному поведению. Вот типичный фрагмент урока:

«Учитель: Как вы понимаете слово “благоверный”?
Дети: Благоверный – это тот, кто исповедует благую, правильную, истинную веру.
У.: Какая вера здесь имеется в виду?
Д.: Православная» (с.115).

Диалог этот, как видите, светского характера явно не носит. Равно как и следующее рассуждение, касающееся Николая II в частности и природы царской власти вообще:

«Здесь изображена семья последнего русского царя Николая II. Раньше нашей страной правил царь – Помазанник Божий, то есть его власть была от Бога» (с.90).

Понятно, какие представления об истории ученики начнут получать с первых же месяцев обучения, тем более, что это еще не самый вопиющий пример. «День Победы» – так называется урок, подготовленный Ю. Клюевой для описываемой книги. Напрасно здесь искать правдивого рассказа о Великой Отечественной войне – ведь русским ее помог выиграть, по версии автора, «Господь»: «То, что во время войны Господь был на нашей стороне, доказывает Его чудесная помощь...» (с. 139). Ю. Клюева не понимает, до какой бездны нравственного падения может довести подобная логика: ведь получается, что советские солдаты ничем не отличались от солдат вермахта, поскольку последние носили на пряжках надпись «С нами Бог», а сторонники фашизма могут привести столь же впечатляющие рассказы о «божьей помощи» гитлеровцам…

Этика этого учебника – это вообще отдельный разговор. В том же уроке автор выдает такую потрясающую идею:

«У.: Вы сказали, что человек на войне может измениться и в лучшую сторону. Что вы имели в виду?
Д.: Перед лицом смерти человек может уверовать в Бога» (с.142).

И еще аналогичный пример. На этот раз жертвой Ю. Клюевой стал Ф.М. Достоевский с рассказом «Мальчик у Христа на елке»:

«У.: Как же заканчивается рассказ: хорошо или плохо?
Д.: Хорошо – мальчик попал к Христу на елку и встретился с мамой. Плохо – мальчик замерз на улице.
У.: Да, мальчик замерз, но его душа попала к Богу, в Царствие Небесное. Значит, мальчику в конце рассказа стало хорошо».

Мы думаем, что так же хорошо станет учителям литературы, которые познакомятся с этой интерпретацией.

Подобное смешение глупости с цинизмом поистине делает «Я иду на урок в начальную школу...» уникальным, но и остальные пособия по ОПК отличаются ненамного. Книга для учителя «Основы православной культуры» (1 кл.) под ред. В. Дорофеева[3] в одной из первых глав содержит вот такой пассаж:

«Мы говорили, что весь наш мир и человек сотворены Богом. Что Бог – невидим. Что с Богом можно говорить – молиться. Что Он для всех нас любящий Отец Небесный».

Совершенно светское и культурологическое рассуждение, не правда ли? А ведь и это, и другие пособия по ОПК предназначены для общеобразовательных учебных заведений, а не только для православных гимназий. Для пущего воцерковления маленьких детей в них используются и сказки, правда, переписанные в особом православном ключе. В предыдущем издании можно найти рассказ про православного Колобка, а в этом – сказку под названием «Дорога к храму» со следующими действующими лицами: Красная Шапочка, Бабушка, Волк (по сценарию – рокер-безбожник), Страшила, Железный Дровосек, Трусливый Лев, Ангел, Мироносицы[4].

Для учеников постарше сказки приготовлены совсем иные.

В учебнике А.И. Бородиной[5] прямо отождествляются понятия «русский» и «православный»; автор огрызается в сторону неких «новых [читай: неправославных] жителей» России, которые «не всегда так же благородно, как русские, ведут себя на территории традиционно православного государства» (с. 13). Еще красноречивей идеологизированность издания выражена во фрагменте, относящемся к послереволюционным годам нашей истории:

«Такие страшные жестокие и безнравственные страницы нашей истории были вызваны новой атеистической идеологией, совершенно чуждой традиционной русской культуре, формировавшейся веками на православных идеалах любви, добра и смирения» (с.17).

Впечатляет, не правда ли? Особенно если вспомнить, что крещение Киевской Руси заняло несколько столетий, что еще дружинникам Владимира, чтобы крестить Новгород, понадобилось его сжечь, если вспомнить святого князя Андрея Боголюбского, разгромившего Киев, или святого князя Александра Невского, подавлявшего восстания против Золотой Орды. Как пример «идеалов смирения» можно вспомнить сожжения еретиков и опричнину в XVI в., костры, на которых жгли старообрядцев в XVII. А если не зарываться так глубоко в историю, то можно привести в пример черносотенный «Союз русского народа» начала XX в., в деятельности которого принимали активнейшее участие священники и архиереи, в том числе и почетный член этой организации – «святой праведный» Иоанн Кронштадтский, восхваляемый автором учебника как «великий молитвенник и чудотворец» (с.253). То, что архиереи благословляли расправы с рабочими и интеллигенцией и еврейские погромы, автора не волнует. Впрочем, сама г-жа Бородина от подобной идеологии ушла недалеко. Главное обвинение в адрес евреев со стороны черносотенцев заключалось в том, что «они Христа распяли». Полюбуйтесь на современное издание тезиса:

«Но иудеи не унимались и продолжали настаивать на казни Христа. Они подговорили народ [а какой там мог быть еще народ, кроме иудеев? – С.С.,Д.С.], чтобы он требовал распятия Христа. <…> Причиной было то, что этот народ думал о земном: о своей независимости, власти над другими народами и земном благополучии, поэтому идея вечной жизни через спасение от грехов, страстей и зла была непонятна ему. <…> Как известно, корысть и эгоизм любую идею превращают во зло, ослепляют людей, а деятельность наполняют ложью, ненавистью, алчностью и преступлениями» (с.112).

После параграфа, содержащего этот вдохновенный абзац, ученикам задается вопрос: «Почему иудеи распяли Христа? Что мешало им понять духовный смысл учения Иисуса о Царствии Небесном?» (с.114). Ответ ясен: потому что иудеи корыстны, эгоистичны, думают только о земном и стремятся к власти над другими народами. И как же все это соотносится, во-первых, с «идеалами добра», а, во-вторых, с «культурологическим подходом» и изучением, собственно говоря, православного искусства? А очень просто:

«Для православных русских людей является кощунством даже называть икону в храме произведением искусства, разглядывать ее, восторгаться, оценивать ее художественные достоинства» (с.193).

И о какой «культорологической стороне дела» после этого может идти речь? Перед нами чисто конфессиональное издание с откровенно националистической идеологией.

А между тем учебник А.И. Бородиной «предназначен для 6 класса и любых более старших классов», он, судя по аннотации, уже прошел апробацию в школах Москвы и уже используется в Подмосковье. Более того, он подготовлен под руководством первого проректора Московского института повышения квалификации работников образования (МИПКРО) при Московском комитете образования С.Б. Романова и, разумеется, одобрен этим институтом, а также, как и все пособия по ОПК, рекомендован пресловутым Координационным советом.

Организация «За права человека» потребовала от прокуратуры привлечь к уголовной ответственности за разжигание национальной розни и нарушение принципа светскости образования тех, кто допустил этот учебник в школы. Однако прокуратура не обнаружила в нем ничего противозаконного, поэтому правозащитники были вынуждены обратиться в суд. На первом заседании Останкинского суда судья попросту сбежал. После переноса слушания в Мещанский суд прокуратуру обязали-таки повторно рассмотреть дело, что она уже и сделала в рекордно короткие сроки – и вновь не нашла в учебнике Бородиной никаких следов правонарушений[6]. Судя по всему, и не найдет.

Учебник И.В. Кошминой[7] (единственный, на котором стоит министерский гриф «допущено» и нет упоминаний о Координационном совете) на фоне остальных пособий выглядит чуть ли не приличным. Ни национализма, ни заявлений о единственной истинной религии там нет, и уже за это автора хочется поблагодарить. Однако, как все остальные пособия по ОПК – в силу особенностей предмета – этот учебник к культурологии никакого отношения не имеет. В нем, как и в предыдущих, как об исторических фактах ведется разговор о чудесах и библейских сюжетах. Пересказ Нового Завета вообще занимает сотню страниц из 160, и хоть бы что-то там было сказано про научную библеистику или историю создания библии – но никак нельзя, ведь автор рассматривает ее как священную книгу, а не культурный или исторический памятник. Собственно о русской культуре разговор идет вообще мельком. Особенностям иконописи посвящено три предложения: «одна из особенностей иконописи заключается в так называемой «обратной перспективе». Удаляющиеся части предмета рисуются не меньше, а больше. Благодаря этому изображения становятся плоскими» (с.28). Больше нет ничего: ни истории развития иконописания, ни его особенностей, ни отношения к византийскому канону; а о глубине последней фразы в приведенной цитате предоставим судить читателю.

Весь учебник написан на таком уровне – уже для средней школы безобразно примитивном. Но зато пересказов сюжетов из жизни Христа, нравоучений и цитирования молитв – сколько угодно. Кстати, эта особенность присуща всем перечисленным книгам: уровень тех из них, что предназначены для старших классов, фактически не отличается от уровня ориентированных на первоклашек.

Быть может, мы столкнулись всего лишь с элементарной некомпетентностью авторов отдельных изданий? Обращение к официальному документу – «Примерному содержанию образования по учебному предмету “Православная культура”»[8] – убеждает в том, что все не так просто.

Программа

Перед тем как углубиться в анализ этого примечательного документа, стоит напомнить те аргументы, которыми обычно доказывается крайняя необходимость курса ОПК. Их всего два, и оба приведены в пояснительной записке к «Примерному содержанию»:

• без приобщения к православной культуре совершенно непонятна российская культура и история в целом, поэтому курс ОПК призван заполнить зияющий пробел в гуманитарном школьном образовании;
• православная культура – это способ повысить падающий уровень нравственности молодежи, избавить ее от разврата, наркотиков, влияния криминала и содействовать «воспитанию качеств гражданственности, патриотизма, культуры межнационального общения, любви к Родине, семье, соотечественникам и согражданам» (с.9).

При всем при этом в записке подробно на нескольких страницах оговаривается, что изучение ОПК не будет противоречить принципам светского образования и «не требует от учащихся или их родителей православной религиозной самоидентификации в любой форме и не препятствует их свободному мировоззренческому или конфессиональному самоопределению». Не препятствует ли?

Открываем с. 13 документа, содержащую примерные темы будущих уроков. В разделе «Христианская картина мира» темы предлагаются такие:

«Православная христианская картина мира. Единобожие, Бог-Троица. Бог и Творение, мир сверхъестественный и естественный, духовный и материальный. Дух, духовность, духовная жизнь. Ангелы и падшие духи. Творение человека, его духовная сопричастность богу и вещественная природа. <…> Боговоплощение. Богочеловек Иисус Христос».

Судя по программе, всю православную догматику, порядок богослужений, устройство храма и т.д. учащийся должен будет вызубрить как «Отче наш» (в данном случае сравнение буквально). Но этим дело ограничиться не должно. На той же странице в разделе по истории православной религии и культуры находим такие темы: «Образование папства (латинства) как особой религии и организации. Перемещение центра христианской цивилизации и культуры в Россию», на с. 18 видим многократные упоминания «русского православного народа». Нам почему-то кажется, что ни католики, ни протестанты с тезисом о «перемещении центра христианской цивилизации» не согласятся, равно как и весьма значительная часть населения страны будет оспаривать утверждения о том, что понятия «русский» и «православный» – это синонимы.

Кроме того, программа, где только в виде тезисов представлено будущее содержание уроков, уже содержит грубые фактические ошибки. Так, о процессах секуляризации в обществе, с точки зрения составителей, нужно говорить начиная с XX века, в то время как «обмирщение» культуры началось в XVI, а в XVIII и XIX вв. культура уже была в большей степени светской (с.18). И как в программе светской школы можно серьезно говорить о чудотворных и мироточивых иконах (с.15), о сверхъестественности Туринской плащаницы (с.14)? Примеры можно приводить и дальше.

В разделе «Православие – традиционная религия русского народа» просто рассказывается история взаимоотношений государства и церкви с церковной точки зрения. Темы предлагаются такие:

«Россия как центр христианской цивилизации и культуры. Святая Русь: православный христианский уклад жизни общества в Московском Царстве. Русский Домострой. Симфония государственно-общественного строя Московской Руси. <…> Реформа отношений Церкви и государства при Петре I, ее протестантский характер. Влияние реформ Петра I на православную культуру в России. <…> Русские Императоры и Церковь. <…> Новомученики и исповедники Российские, Царская семья».

Ни о какой истории культуры тут и речи не идет, перед нами предстает всего лишь крайне искаженная история страны. Если вам кажется, что к таким выводам нельзя придти по одной лишь программе, то подумайте, какую историю взаимоотношений государства и церкви можно преподать, если заранее вдохновляться идеологическими – а не историческими – образами «Святой Руси», «Симфонии государства и церкви»; петровскую реформу объявлять протестантской. Ясно, как будет выглядеть история, если в программе даже слово «император» почему-то пишется с большой буквы. И уж тем более все очевидно с новыми святыми во главе с Николаем II. Нас совершенно не интересует, почему церковь канонизирует человека, который своей политикой привел страну к поражениям в двух войнах и к двум революциям, благословлял погромы и расстрелы, которому не доверяли даже ближайшие сотрудники. Но превращать преподавание истории 23 лет царствования Николая в его житие в светской школе просто абсурдно.

Пресса, обычно лишь вскользь упоминающая об этой теме, после появления письма Филиппова с приложениями не выдержала. Неожиданно широкая огласка проблемы привела к тому, что чиновники были вынуждены оправдаться – и на свет появился пресс-релиз министерства от 18 декабря, в котором опять приводился уже известный довод в пользу ОПК:

«Православная культура насчитывает многие сотни лет. И плохо, что целые поколения в двадцатом веке у нас в стране практически ничего не знали об этой культуре. Без знания основ православия невозможно понять Достоевского, Толстого, да и многие картины художников-классиков не понять, ибо они основаны на библейских сюжетах»[9]

Но как уже было показано, в программе подробнейшим образом рассказывается о православной догматике, которая, как не крути, ну никак не пригодится для понимания произведений русской классики. Равно как окажется не просто бесполезным, а попросту лживым навязываемое представление об отношениях государства и церкви. А каким образом к культуре относятся нижеследующие пункты программы, мы даже напрягши воображение предположить не сумели: «Современные монастыри и старцы» (с.15), «Художественно-промышленное производство в Русской Православной Церкви», «Церковные расколы на Украине» после 1991 г., «Современная православная литература», «Основы социальной концепции РПЦ»…

Если повышение культурного уровня учеников предмет с такой программой обещать не может, то что же насчет увеличения нравственности? Увы, разочаровываться придется и здесь. Любовь к семье, с точки зрения чиновников, должна воспитываться с помощью следующих тем: «Правила устройства православного дома», «Православная семья как “малая Церковь”» (с.15); «Запрещение блуда, нравственная ответственность мужчины и женщины в половых отношениях. Добродетель целомудрия, ее значение для духовной жизни и здоровья юноши и девушки», «Духовно-нравственные и соматические последствия половой распущенности. Духовно-нравственные причины непослушания детей». Последний пункт умиляет особенно – значит, если дети не слушаются, значит, что-то у них с нравственностью не в порядке, бесовщина какая-то проникла! Что касается полового воспитания – то здесь детей опять предполагается запугивать некими «соматическими последствиями», так, в одной из «работ» православных ревнителей нравственности мы уже видели аргумент, что будто бы из-за добрачных связей на свет появляются дети-мутанты[10]. А то, что такое изуверское «воспитание» обычно и приводит к тяжелейшим психическим расстройствам, – это чиновников Минобра не волнует.

Как же предполагается бороться с детским «блудом»? В лучших православных традициях: «Поддержка человека в его борьбе с личной греховностью со стороны ближних и Церкви в нравственном очищении. Пост и молитва как средства борьбы с грехом». В программе еще несколько раз подчеркивается необходимость изучения «Домостроя», который, видимо, составители считают идеалом нравственной семейной организации. Что ж, давайте обратимся к первоисточнику:

«И не ослабляй, бия младенца: если палкой его бьешь, не умрет, но здоровье будет, ты же, бия его по телу, душу его избавляешь от смерти. <…> И не дай ему власти в юности, но сокруши ему ребра, пока растет…». «Добрая жена, трудолюбива и молчалива, венец есть мужу своему… И встанет ночью, и сготовит пищу для дома, и дело даст слугам»

Вряд ли такому рецепту будет следовать значительная часть даже православного населения, не говоря уж об остальном.

Задумайтесь: ведь ученик, после обучения по этой программе, будет обязан всю подобную ахинею усвоить и даже сдавать по ней экзамен. И представьте себе, что будет, если он вдруг заявит, что никакого сверхъестественного мира нет вовсе? Или что современная «духовная поэзия» – это не искусство? Или что Россия – вовсе не Святая Русь? Или что секс вне брака – это не разврат, а нормальная для современного общества ситуация? Или даже если ребенок просто напишет местоимение «он» по отношению к Христу с маленькой буквы – двойка ему за все это, а родителям выговор за несоответствующее национальному духу воспитание.

Миф о том, что «Основы православной культуры» вовсе не являются тренингом по приобретению «истинно русской веры», достаточно прочен и живуч. Но, как видите, хватит и пяти минут с программой или с любым из существующих учебников по ОПК, чтобы понять - это действительно миф. Легко убедиться в мифологичности и другого убеждения: что курс будет добровольным. Известно, что его введение в сетку отдано в полное распоряжение местных властей, которые могут оформить все это как региональный компонент. Многие уже писали о том, что ни о какой факультативности и добровольности речи идти не может, раз вопрос решается не в конкретной школе, а на уровне местных администраций[11]. Да и внутришкольное решение в подавляющем большинстве случаев означает принудиловку: мало кто из учителей и родителей способен сопротивляться административному прессингу. Беспокоиться из-за введения предмета «по желанию» ни РПЦ, ни Минобр не стали бы – им нужно нечто другое…

Цели

Итак, ясно, что предмет под названием «Основы православной культуры» ни знаний о культуре не прибавит, ни повышению нравственности не поможет. С культурой все совсем просто: великая культура России – это, прежде всего, культура светская, основанная на синтезе российских особенностей с западными достижениями и получившая свое развитие начиная с XVIII в., т.е. тогда, когда православие навсегда утрачивает свою монополию и в области образования, и в области искусства. Что до народной культуры, то она с православной, мягко говоря, не совпадает, достаточно вспомнить, как в фольклоре относятся к священникам. Помните хотя бы одну русскую поговорку, в которой о попе речь шла бы в положительном контексте?

В XVIII – XIX вв. у классиков русской культуры, преподносимых в качестве образцов православной религиозности, отношение к ней было весьма критическим. Достаточно вспомнить знаменитые пушкинские «Гавриилиаду» и «Сказку о попе и работнике его Балде», «Воскресенье» Толстого, за которое великий писатель был отлучен от церкви. А теперь в учебниках по ОПК, призванных, по мнению чиновников, улучшить понимание Толстого школьниками, пропагандируется св. Иоанн Кронштадтский, Толстого в начале века нещадно травивший. А то, что бюрократизация церкви, ее консерватизм и поразительное невежество вызывали неприятие у образованных людей XVIII, XIX, начала XX вв., на уроках ОПК, разумеется, говорить не будут, да и из курсов истории соответствующие сюжеты уже почти исчезли. А знать это не менее важно для понимания того же Толстого, чем библейские сюжеты, и гораздо важнее, чем разбираться в отличиях православного поста от католического.

Между тем, то, что действительно нужно было бы знать по истории русской культуры, уже есть в существующих предметах. Православные каноны в архитектуре и живописи изучаются в курсе «Мировой художественной культуры». Библия и памятники русской религиозной литературы – в курсах литературы разных классов, причем там есть и «Житие протопопа Аввакума», даже упоминания о котором в учебниках по ОПК вы не найдете. В курсе истории должна преподаваться настоящая, а не фальсифицированная история отношений церкви и государства (хотя достойного отражения в учебниках последнего времени эти сюжеты не получают). И, наконец, особенности православия как религии могут изучаться в курсе религиоведения в сравнении с другими конфессиями – но как раз против существования в школах и вузах этого предмета иерархи РПЦ выступают буквально с пеной у рта. Сам Алексий II оценил религиоведение так: «Преподавание, оценивающее предмет веры и религиозную картину мира как миф, легенду, заблуждение, оскорбляет чувства верующих и деструктивно влияет на семейное воспитание» (Я иду на урок в начальную школу: Основы православной культуры: Книга для учителя. - М., 2001. – С. 9.). Патриарха не устраивает научный подход к изучению религии, но в школе должен быть именно и только он. Ну что делать, если некоторых истово верующих оскорбляет теория Дарвина? Запретить под этим предлогом преподавать теорию эволюции? А может еще заодно ввести изучение семи дней творения вместо геологических эпох? В итоге мы приходим к альтернативе: либо Закон Божий, причем с элементами национализма, либо наука.

Но, как сказано в министерском документе, часы на изучение ОПК будут выделяться за счет образовательных областей «Обществознание» (т.е. история и обществоведение), «Филология» и «Искусство», т.е. за счет именно тех предметов, где нормальное, а не «воцерковленное» изучение православия и российской культуры и должно идти! Причем количество часов для нового предмета выделяется огромное – по 1-2 урока в неделю на протяжении всех 11 классов (всего 844 ч.) (с.11).

Факт очевиден – для образовательной системы курс ОПК не то, что не нужен – просто вреден. Зачем же тогда он так активно внедряется?

Для чего он понадобился церкви – ясно очень хорошо. РПЦ не умеет привлекать верующих. Количество постоянно посещающих храмы ничтожно, а многие из тех, кто причисляет себя к православным, одновременно заявляют, что не верят в бога[12]. Более того, в ряде регионов РПЦ уже начинает уступать напору гораздо более мобильных и открытых конфессий, прежде всего различного рода протестантских церквей, а иногда и католичеству. РПЦ просто не умеет привлекать людей без государственной поддержки. Введение ОПК в общеобразовательную систему – реальная возможность сохранить и упрочить ведущие позиции. Но каковы мотивы власти?

Разговор об отсутствии в стране национальной идеологии навяз на зубах уже давно. Однако в действительности все уже решено. Государственная элита решила пойти по пути наименьшего сопротивления и взять то, что лежало на поверхности, а именно – хорошо известную триаду «православие, самодержавие, народность». Свои услуги по реанимации моментально предложила РПЦ, почуявшая возможность обретения былого влияния. Идеология подверглась незначительной корректировке – место самодержавия заняла так называемая «диктатура закона». Однако суть осталась той же: власть дана богом, и поэтому она едина с народом в православной вере. И не важно, сколько процентов этого народа живет за чертой бедности, сколько приближается к этой черте, сколько гибнет в войне, о причинах которой забыли, а сколько паркует свои иномарки в подземный гараж храма Христа Cпасителя. Причем все это совершенно не исключает прозападной политики, «рыночных реформ» и прочих признаков «хорошего тона» мирового бомонда. Для Запада у нас – демократия и рынок, а для внутреннего пользования – православие, народность и самодержавие.

На уровне системы образования это означает следующее: для детей элиты, будущих хозяев государства, чиновников и бизнесменов, будут существовать специальные школы – без всяких ОПК, а затем - дальнейшее обучение за границей, вдали от «православных ценностей». А вот остальным придется приобщаться…

Учителя

То, что положение вещей именно таково, подтверждает любопытный документ – «Открытое письмо студентов Московского Педагогического Государственного Университета», обращенное к президенту, главе правительства и министру образования[13]. «Студенты» защищают свое право получать религиозное (православное, конечно) образование и становиться педагогами, которые могли бы преподавать ОПК в школах. Мы оставляем за скобками то, что из всех преподавателей МПГУ текст подписали только работники истфака во главе с деканом, что явно свидетельствует об их собственном, а не студенческом, авторстве. Интересно другое – контекст, в котором выставляются обозначенные выше требования. Вот несколько характерных фраз: «Студенты исторического факультета МПГУ обращают самое пристальное внимание на тот факт, что против «Основ православной культуры» выступают именно те средства массовой информации, которые пытались склонить Президента России к “новому Хасавьюрту” с террористами, захватившими заложников в театральном комплексе на Дубровке. Тогда “информационные” и прочие террористы проиграли, их адвокаты решили теперь отыграться на Русской Православной Церкви и всей учащейся молодежи». Конечно, стоит поправить разгорячившуюся «учащуюся молодежь»: борьба против слияния государства и РПЦ началась уже давно, и уж тем более без всякой связи с чеченскими событиями. Еще одна цитата:

«Обращаем также внимание, что противники «Основ православной культуры» как-то странно молчат по поводу попыток внедрить в системе государственного образования "единую систему исламского образования в России", в том числе и исламский университет в Москве, который должен находиться на полном государственном обеспечении. Доводы сторонников "единого исламского образования" за государственный счет, что оно необходимо в противовес исламскому экстремизму, неубедительны и провокационны».

Прямое обвинение всех мусульман поголовно в экстремизме – иначе это интерпретировать нельзя. И, наконец, последнее:

«При всем уважении к правам и свободам представителей других традиционных конфессий России мы считаем, что основы их культур могут преподаваться в рамках предусмотренного образовательным Стандартом регионального компонента, в местах их компактного проживания. Большинство же граждан России идентифицируют себя как православные, поэтому совершенно очевидно то, что в общенациональном масштабе должен преподаваться именно факультатив “Основы православной культуры”».

Представьте себе американского сенатора, говорящего Мартину Лютеру Кингу: «При всем уважении к правам и свободам афроамериканцев, они - негры, и поэтому должны ездить в автобусах только на задних сиденьях» – это абсолютно то же самое.

Это пишут люди, которые уже преподают или будут преподавать ОПК. Очевидно, что их православие неотделимо от трепета перед властью и от шовинизма. Короче говоря – это типичное православие черносотенцев «Союза русского народа». Это и есть то, что нужно лидерам РПЦ и власти. Они нашли подходящие кадры.

«Воспитывать в детях страх Божий, преподавать им значение веры, вселять в их сердца любовь к Святой Церкви и преданность к Отечеству». Это не цитата из очередного патриаршего письма или министерского циркуляра, а выдержка из правил о церковноприходских школах от 13 июня 1884 г. В цитате выпущено одно слово – помимо преданности Отечеству церковные школы должны были воспитывать и верность царю. Но несмотря на оказываемую им государственную поддержку, качество образования в светских земских школах было лучше на порядок. Более того, сама система религиозного образования ковала атеистов лучше любой пропаганды. Как показала история, ни царя, ни монархию она не спасла.

Сейчас государственный натиск на систему образования так силен, что, видимо, в той или иной форме курс ОПК или ему подобные в школе в ближайшее время появятся. По этому случаю стоит припомнить слова умного и циничного французского министра Талейрана, который, наблюдая за поведением реставрированной во Франции династии Бурбонов, произнес: «Они ничего не забыли и ничему не научились». В современной России православная церковь ведет себя сейчас точно так же, снова опираясь на безусловную поддержку властей. Курс на присоединение церкви к школе и превращение РПЦ в государственную конфессию проводится чем дальше, тем откровеннее…

Последняя историческая справка: в 1830 г., после 15 лет реставрации, Бурбоны были свергнуты окончательно.