Несмотря на помпезность, сопровождавшую и Олимпийские игры в Пекине, и Национальный съезд Демократической партии в Денвере[1], тезисы, прозвучавшие в ходе обоих мероприятий в адрес стран азиатского региона, сильно различались.

Со стороны Пекина прозвучала мысль, которая может быть выражена словами одного из экспертов: Китай пережил несколько неудачных столетий, но сейчас вновь крепко стоит на ногах. А в Денвере было заявлено: США находятся на стадии глубокой, затянувшейся рецессии, и положение страны может только ухудшиться, если республиканцы останутся в Белом доме.

Для жителей американского континента совершенно очевидно, что влияние США постепенно ослабевает во всех регионах: на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, где Вашингтон увяз в бесконечных войнах с Ираком и Афганистаном; в Латинской Америке, где разгорается оппозиционное движение против неолиберализма и главенствования США; а с недавнего времени – в Центральной Азии, где попытки распространить свое влияние в Грузии вылились в печальный урок для США и НАТО.

То, что положение Вашингтона пошатнулось, менее заметно в Азии. В конце концов, США продолжают содержать более 300 военных баз и объектов инфраструктуры в западной части Тихоокеанского региона. За последнее десятилетие американцы организовали постоянное военное присутствие на юге Филиппин, компенсировав таким образом потерю в 1992 году двух военных баз на острове Лузон. Кроме того, после двух лет неопределенных отношений Пентагон установил тесный контакт с индонезийскими военными, воспользовавшись для этого возможностью, которая представилась после спасательных операций во время цунами 2004 года.

Влияние США в Восточной Азии слабеет

Как бы то ни было, этот регион – в особенности Юго-Восточная Азия – сегодня зависит от США в меньшей степени, чем когда-либо за последние 60 лет. Причины этого явления носят экономический характер. В течение последних 20 лет негативное влияние на положение США в этом регионе оказывало несколько факторов.

Прежде всего, провалилась попытка создания Тихоокеанской зоны свободной торговли, известной как Азиатско-Тихоокеанское Экономическое Сотрудничество (АТЭС). Предполагалось, что АТЭС станет западным ответвлением Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). Обе организации должны были стать экономическим противовесом Европейского Союза. Япония, Китай и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), опасаясь экономической гегемонии США, маскируемой под «свободную торговлю», воспользовались саммитом АТЭС, состоявшимся в Осаке в 1995 году, и лишили Билла Клинтона шанса реализовать мечту о Транстихоокеанском сотрудничестве. Саммиты АТЭС все еще проводятся каждый год, но эти мероприятия больше напоминают о временах, когда главы государств облачались в национальные костюмы стран – хозяев саммитов, чем о принятии серьезных экономических решений.

Во-вторых, попытки США ввести учет движения капитала и практику финансовой либерализации в странах азиатско-тихоокеанского региона – как ключевой элемент более масштабных структурных преобразований – окончились неудачей. Либерализация учета движения капитала привела к финансовому кризису в Азии 1997-1998 гг. Вместо того чтобы поддержать экономику азиатских стран в тяжелой ситуации, Вашингтон воспользовался кризисом и попытался радикально преобразовать экономические системы этих стран в соответствии с неолиберальными принципами. Как выразился один из экономических советников Клинтона, «большинство этих стран движется по темному и глубокому тоннелю… Но на другом конце тоннеля находится совершенно другая Азия, на рынках которой американские фирмы заняли прочные позиции и приобрели широкий доступ к ресурсам». Результат оказался иным. Малайзия начала контролировать потоки капитала. Международный валютный фонд (МВФ) был дискредитирован, когда правительство Тайланда объявило о своем намерении отказаться от сотрудничества с этой организацией после выплаты долга в 2003 году, а правительство Индонезии решилось сделать то же самое в 2008 году. В то время как Вашингтон и МВФ были готовы в пиковый момент кризиса заблокировать предложение Японии о создании Азиатского валютного фонда, правительства восточно-азиатских государств создали «АСЕАН + 3» - финансовый механизм, исключающий участие США и способный сыграть роль предшественника полноценной региональной финансовой организации. Неолиберальные реформы не получили дальнейшего развития в Японии и в большинстве государств Южной Азии. Вероятно, лишь Южная Корея продолжала развиваться в соответствии с законами свободного рынка, столь поощряемыми США.

Более того, правительства азиатских стран создали мощные золотовалютные резервы, чтобы обезопасить себя от будущих спекулятивных кризисов, вызванных движением международных финансов, которое контролируется американскими фондами. США попали в зависимость от азиатских резервов, поскольку американские фонды нуждались в средствах для покрытия масштабных расходов на военные цели и расходов среднего класса – эти показатели долгое время выступали искусственной защитой от стагнации. Открывшаяся правда о состоянии американских финансовых институтов, начавшийся экономический спад, снижение курса доллара – вот факторы, заставившие эти страны отказаться от дальнейшего предоставления кредитов Вашингтону и Уолл-стрит.

Третьим негативным для США моментом стала сильная зависимость страны от раскаленного докрасна китайского экономического локомотива. Согласно докладу ООН, Китай стал «ключевой движущей силой для большинства государств азиатского региона. Объемы импорта страны даже превысили объемы экспорта, и большая часть ввозимых товаров приходится на остальные страны Азии». По сути, спрос со стороны Китая спас страны Азиатско-Тихоокеанского региона от экономического спада, вызванного азиатским финансовым кризисом. Китай не только опередил США, став ведущим торговым партнером Японии, но и удержал на плаву вторую крупнейшую мировую державу, чему способствовал спрос с его стороны.

Осознавая свое экономическое влияние, Китай приступил к укреплению своих позиций нового экономического центра Восточной Азии, используя в этих целях продуманную экономическую дипломатию. В 2002 году Китай убедил правительства стран АСЕАН в необходимости создания зоны свободной торговли с государствами-членами АСЕАН. Предполагалось, что соответствующее соглашение вступит в силу в 2010 году. Япония старалась не отставать и предложила странам АСЕАН «соглашения об экономическом сотрудничестве». Тем временем переговоры о создании зоны свободной торговли между США и Тайландом были заморожены вследствие получившего широкую поддержку противодействия американскому лидерству в области так называемых прав корпораций на интеллектуальную собственность. В итоге в течение последнего десятилетия крупнейшим выгодоприобретателем от неудачных имперских и корпоративных экспериментов администрации Буша стал Китай, воздержавшийся от военного вмешательства и сконцентрировавшийся исключительно на собственном экономическом развитии.

Новые задачи – результат экономического подъема Китая

Экономический подъем Китая ставит ряд фундаментальных задач перед ключевыми игроками Восточной Азии.

Главная задача, стоящая перед Японией, - перестать играть роль трамплина американского влияния в регионе и построить серьезные отношения с Китаем. Важнейшим шагом на пути установления таких отношений является безусловное принятие японским народом и руководством Японии ответственности за жестокость, проявленную японскими войсками во время Второй мировой войны, в том числе за печально известную Наньцзинскую резню.

Для стран Юго-Восточной Азии главной задачей стал поиск путей избавления от функций сырьевого придатка китайской экономики. Как уже было упомянуто выше, спрос со стороны Китая стал силой, вытянувшей государства Юго-Восточной Азии из глубин азиатского финансового кризиса. Тем не менее, крепнущие торговые и инвестиционные отношения Китая со странами АСЕАН имеют также некоторые неприятные аспекты: например, случившийся несколько лет назад инцидент с тайскими поставщиками фруктов и овощей, действовавших в соответствии с соглашением о свободной торговле «ранним урожаем». Согласно договору, Тайланд должен был экспортировать в Китай тропические фрукты, отменив при этом пошлину на ввоз из Китая зимних фруктов. Однако надежды на обоюдную выгоду испарились через несколько месяцев, когда в результате ввоза огромного объема китайской продукции без работы остались многие поставщики овощей и фруктов, в частности красного лука и чеснока.

Но многие страхи возникают не только вследствие заключения однобоких соглашений с Китаем. В связи с нехваткой энергоносителей и земельных ресурсов Пекин не возражает против заключения китайскими предприятиями сделок на добычу полезных ископаемых и выращивание сельскохозяйственных культур в странах Юго-Восточной Азии. Результатом таких сделок становится эксклюзивный экспорт продукции на китайский рынок. К примеру, согласно договору с Филиппинами, китайская компания «Фухуа Груп» (Fuhua Group) планирует в течение 5-7 лет инвестировать 3,83 миллиарда долларов США в освоение 1 миллиона гектаров земли, предназначенной для выращивания высокоурожайных сортов кукурузы, риса и сорго. В настоящее время филиппинское руководство подыскивает «бездействующие» земли, которые также могут быть превращены в китайские плантации. И это происходит в стране, где 7 фермеров из 10 не обладают собственной землей.

Многие быстро охарактеризовали международную экономическую политику Китая как «имперскую». Однако эксплуататорские отношения между Китаем и другими развивающимися странами не являются имперскими по сути и не содержат элементы силы и принуждения, характерные для процесса насаждения экономической власти США и Европы в более слабых государствах.

Как бы то ни было, правительствам стран Юго-Восточной Азии следует сбалансировать стихийное чувство солидарности с другими азиатскими государствами и трезвый реализм. В таких странах, как Китай, Бразилия и Индия, у власти находятся девелопменталистские элиты, которые ищут свое место в новом мировом капиталистическом устройстве, а новый миропорядок характеризуется утратой сильных экономических позиций бывших оплотов капитализма – Японии, США и Евросоюза. Главной задачей этих элит является защита национальных экономических интересов, а не региональное сотрудничество в области развития. Развивая торгово-инвестиционные отношения с небольшими странами или уговаривая их стать членами региональных экономических союзов, Китай, Индия и Бразилия преследуют собственные региональные и международные экономические интересы.

Это, однако, не означает, что следует любой ценой избегать соглашения о торговле и создания экономических организаций – посредников между Китаем и АСЕАН. Скорее, правительствам стран – членов АСЕАН следует, начиная переговоры с Китаем, смотреть в оба и договариваться коллективно, а не выступать по отдельности. Им следует дать понять Китаю, что они не нуждаются в соглашении о торговле, основанном на свободной торговле, - то, что так настойчиво навязывают им США, ЕС и Япония, - но нуждаются в соглашении, результаты которого будут выгодны им, а не Китаю. Хотя отношения Китая со странами Юго-Восточной Азии не являются эксплуататорскими, экономические связи между Пекином и его соседями могут повторить структуру предыдущих экономических моделей, отражающих взаимодействие Юго-Восточной Азии с Европой, США и Японией – если на первый план не выйдет справедливость.

Китайско-американские отношения

Важнейшими отношениями в регионе являются, однако, отношения между США и Китаем, поскольку США – это самая влиятельная держава в регионе, а Китай занимает второе место. В своей крайне актуальной книге «Адам Смит в Пекине» выдающийся политический экономист Джованни Арриги, сотрудник Университета Джонса Хопкинса, указывает на существование трех альтернативных стратегий, которые США могут реализовать в отношении поднявшегося на ноги Китая.

Первый путь – адаптированная версия стратегии сдерживания времен Холодной войны. В соответствии с этой стратегией, Китай воспринимается как потенциальная угроза, или, по образному выражению представителей администрации Буша, «стратегический соперник». Ответом США Китаю будет сведение на нет военных амбиций Китая путем масштабного укрепления военного присутствия США в Западно-Тихоокеанском регионе, укрепления двустороннего сотрудничества с американскими союзниками, благодаря которым в Тихоокеанском регионе существует эта военная диктатура, а также создание совместной системы обороны с Индией, другой влиятельной азиатской державой. Такая ответная реакция США искажает суть задач, которые ставит перед собой китайское руководство (речь идет скорее об экономических, чем о стратегических приоритетах), и может иметь катастрофические последствия для всего мира.

Согласно второй стратегии, США выбирает не путь открытого противостояния Китаю, как это было с СССР, а использует баланс политических сил с целью незаметного ослабления Китая. Арриги цитирует слова Джеймса Пинкертона, поддерживающего такой подход: вместо того чтобы открыто противостоять крепнущим азиатским державам, США должны столкнуть их друг с другом. Как напоминает нам латинское выражение tertium gaudens – «счастливый третий»: лучше не лезть в середину драки, а «подержать пальто тех, кто уже дерется». Благом для национальных интересов США является «Азия, в которой Китай, Индия и Япония и, возможно, еще несколько «тигров» ведут борьбу за власть, в то время как мы наслаждаемся счастливой ролью наблюдающей третьей стороны». Эта стратегия также может повлечь за собой ужасные для региона последствия.

Согласно третьей стратегии, которую Арриги связывает с именем бывшего советника президента Картера по национальной безопасности США Збигнева Бжезински, Китай рассматривается не как ревизионистская сила, а как государство, стремящееся найти свое место в сложившемся миропорядке. Адекватной реакцией Вашингтона было бы принятие Китая в ряды мировой политической элиты и сотрудничество с ним в целях обеспечения международной стабильности – так же как Великобритания, мировой лидер в XIX в., пошла на сотрудничество и уступила место США, ведущей державе в ХХ в.

Для Арриги более предпочтительной является третья стратегия. И для меня тоже, хотя я поддерживаю ее с меньшим энтузиазмом, поскольку по своей сути она является консервативной и способствует сохранению глобального статус-кво. Тем не менее, по сравнению с двумя другими, у этой стратегии меньше всего шансов быть одобренной. Имперская Америка – это не имперская Великобритания. Идеологически США являются экспансионистской, миссионерской по духу демократией, для которой сложно будет принять статус страны, занимающей второе место, не провоцируя при этом популистскую реакцию со стороны наиболее значимых социальных групп. Помимо интересов политических и бизнес-кругов – а они стремятся к сотрудничеству с Китаем, – американским руководством движет миссионерское стремление изменить мир в соответствии с постулатами либеральной (или неолиберальной) локкеанской демократии[2].

Гражданское общество, Китай и Америка

Эта загадка неизбежно ведет к спору о том, как гражданское общество – и в Азии, и во всем мире – должно реагировать на пошатнувшееся лидерство США и подъем Китая. В идеальном мире США и Китай могли бы поддержать усилия по созданию нового мирового порядка, основанного на мире, справедливости и суверенности. К сожалению, мы живем в менее идеальном мире.

Задача гражданского общества – оказывать давление на Китай по мере укрепления его связей с внешним миром, заставив отказаться от соблазна повторить имперский путь Европы и США. Общественные движения также должен уберечь Китай от будущего, построенного на потреблении, стимулирующем расход жидкого топлива (пионером этого направления стал Запад), и направить государство на путь справедливости и экологически устойчивого развития. Сделать это будет непросто. Тем не менее надежда еще есть. К примеру, в настоящее время китайское руководство пересматривает направление дальнейшего развития страны. Арриги отмечает:

«Если результатом переосмысления направления движения станет возрождение и консолидация традиций рыночного развития, ориентированного на сам Китай, аккумулирование ресурсов без выселения, мобилизация человеческих ресурсов в большей степени, чем других, и управление, основанное на активном участии граждан в формировании политического курса государства, есть шанс, что Китай окажется в состоянии внести значительный вклад в создание содружества цивилизаций, в котором действительно уважаются права участников. Но в случае неэффективного переосмысления курса Китай может превратиться в новый центр политического и социального хаоса, что будет поддерживать усилия северных стран вновь установить пошатнувшееся мировое лидерство».

Учитывая стремление китайского руководства соблюсти законность – как на национальном, так и на международном уровне, – вполне вероятно, что сторонники переориентации Китая могут потерпеть поражение. Именно поэтому международное гражданское общество должно продолжать подталкивать Китай к изменению экономической стратегии, проведению экологически направленной политики, укреплению демократических прав и справедливым отношениям с развивающимися странами.

На пути к новому американскому изоляционизму

Притупить присущее Вашингтону врожденное стремление доминировать будет намного сложнее – но не невозможно.

Пожалуй, на данном этапе наилучшей стратегией для гражданского общества было бы не обращение к американским идеалам, а постоянное акцентирование внимания на высокой цене, которую приходится платить за вмешательство в дела других: жизни убитых солдат, потраченные деньги, внутренние противоречия и потеря авторитета. Частью этой стратегии должно также стать оказание давления на США с целью заставить их ликвидировать военные базы в Азии и Тихоокеанском регионе, а также отменить двусторонние соглашения между США и рядом азиатских государств. Эти институты не только несут на себе основной груз политики сдерживания Китая, осуществляемой Вашингтоном, но также являются главным фактором, препятствующим установлению более тесных отношений между Китаем и другими восточно-азиатскими странами.

Если взглянуть на проблему более широко, целью мобилизации сторонников гражданского общества в Азии и во всем мире должна стать поддержка нового американского изоляционизма. Барак Обама определенно более предпочтителен, чем Маккейн, но международной общественности не нужен новый американский интернационализм либерального толка. Мы не должны мириться с политическим курсом, в соответствии с которым вывод войска из Ирака осуществляется лишь с целью их отправки в Афганистан под прикрытием защиты прав человека. Мы не хотим вместо военного противостояния видеть агрессивную дипломатическую изоляцию Ирана, осуществляемую демократической элитой, которая, как и Обама, не в состоянии выработать критическую позицию по отношению к Израилю. Мы не хотим, чтобы одержимость, связанная с Ближним Востоком, сменилась навязчивой идеей свергнуть Уго Чавеса и восстановить американское влияние в Латинской Америке. И нам следует огорчиться, когда Билл Клинтон говорит – как это было во время Национального съезда Демократической партии в Денвере, – что одной из целей Обамы будет «возрождение лидерства США во всем мире». Азия не желает американского лидерства и не нуждается в нем.

Что нужно Азии – как и всему миру, – так это отдых от американского миссионерства. Несколько десятилетий, в течение которых отошедшая от дел, погруженная в себя, изолированная, напуганная высокой ценой, которую приходится платить за постоянное поддержание позиций мирового лидера, Америка займется собственными внутренними проблемами, пойдут на пользу всем.

По этой теме читайте также:

Примечания