О праздновании годовщины Валленберга и о значении этого героя говорить можно много. Само событие — спасение будапештских евреев — считается у нас в Венгрии очень важным событием. Я же буду говорить о той интеллектуальной атмосфере, которая окружает эту годовщину и вообще память о холокосте в Венгрии, в нашем восточноевропейском регионе и за его пределами.

В действительности понятие «холокост», которое перешло в европейский — в том числе и восточноевропейский − политический и научный словарь из американской политологии, означает не что иное, как осуществление практических мер по уничтожению еврейского народа. В конечном итоге и в решающей степени этой цели не удалось полностью достичь благодаря прежде всего вооруженным силам СССР. Ныне многие любят замалчивать этот факт, приуменьшать его значение. Иногда так поступают даже венгерские еврейские организации. В 2004 г. руководитель одной из таких организаций эвфемистически описал освобождение будапештского гетто словами «и тогда пришли армии», даже не употребив слово «освобождение». В то же время появилась новая тематика, которая в прежние времена полностью замалчивалась или оставалась на заднем планe: ныне уже не подчеркивается, что в спасении евреев участвовали не только коммунисты, партизаны и Красная армия, но и участники буржуазного антифашистского сопротивления, а также представители западных держав. Именно это призван декларировать и выразить пример Валленберга и этос, сложившийся вокруг его имени. Однако это правильное стремление не может заставить нас забыть о культе совершенно других героев, появившемся в новых — возникших после смены режима — национальных государствах Восточной Европы, где, ссылаясь на национальную независимость, пытаются представить в более выгодном свете или полностью оправдать деятельность людей, вооруженных групп и государственных учреждений, которые приняли участие в практическом осуществлении холокоста. Несмотря на то что существует масса немецких и советских источников, свидетельствующих о том, что местные националистические, профашистские силы часто добровольно поступали на службу к нацистам вплоть до участия в отрядах уничтожения, государственная политика в упомянутых странах инициировала самую настоящую профашистскую реабилитацию, затронувшую ряд одиозных фигур от Бандеры до лесных братьев и латышских коллаборантов. В восточноевропейском регионе от прибалтийских стран до Венгрии историческая наука снова поглощена политикой, оперирующей средствами и методами авторитарного правления.

Факт этого поглощения парадигматически документируется спорами о холокосте. После замалчивания, характерного для советского времени, в настоящее время под знаменем национальной самозащиты ведется своего рода смывание позорных пятен, цель которого — релятивизация участия местных, национальных профашистских организаций и государственных органов в осуществлении массовых убийств, в страшных преступлениях, осуществленных на оккупированных советских территориях, в том числе активного участия в уничтожении детей.

Реальная всемирная история холокоста во многих работах распадается на национальные истории, в рамках которых историческая ответственность возлагается исключительно на нацистскую Германию. Во многих работах о холокосте отсутствует анализ истинных политических и социально-экономических причин, приведших к геноциду. C недавнего времени заговорили о разделении ответственности, но при этом подчеркивается не столько роль местных коллаборантов, сколько ответственность Сталина и СССР, что должно снять хотя бы часть ответственности с собственных национальных руководителей и коллаборантов, принявших участие в холокосте. Изучение роли Сталина и советского руководства в истории холокоста проводилось в работах многих российских историков от Геннадия Костырченко до Ильи Альтмана. Ясно, что и в этом случае нельзя уклониться от исследовательской работы, достойной сложности этой проблематики, ведь за ней стоит вопрос об ответственности за войну и ее последствия. Однако положение, сложившееся у нас в области изучения этого исторического явления, хорошо иллюстрируется тем, что считающиеся серьезными исследователи холкоста, например, не знали, что, половина из 6 миллионов жертв холокоста погибли в результате геноцида, осуществленного нацистами на советских территориях. Они не знают, не понимают или не хотят понимать, что холокост, уничтожение еврейского народа, было частью более широкого геноцида, направленного против всех людей и народов, противостоявших нацистской Германии, национал-социализму и союзникам гитлеровской Германии. Важнейшей целью гитлеровцев было уничтожение СССР и советского строя, чего, кстати, никогда не отрицал и сам Гитлер. Частью этого «проекта» было уничтожение еврейского народа. Для многих из нас это очевидно, и все же это нельзя назвать мнением, общепринятым даже в кругу коллег-историков нашего региона.

О чем же идет речь на самом деле? Что стоит за этими процессами?

Вследствие институционального краха государственного социализма, смены режима, на месте прежней господствующей легитимационной идеологии, марксизма-ленинизма, появились идеологии (и несущие их институты), которые оправдывали и оправдывают новые авторитарные формы власти. Важная роль среди них досталась этнонационалистическим идеям. В целом в восточноевропейском регионе господствующее положение заняли две крупные, внутренне неоднородные политико-идеологические формации, включающие в себя различные течения: неонационализм и (нео)консерватизм-(нео)либерализм, которые обусловили интерпретацию, культуру, интеллектуальную атмосферу всей смены режима в целом.

В этом пункте в целях более точной проблематизации данной тематики необходимо проиллюстрировать состояние изучаемой проблемы в Восточной Европе и отчасти в странах-правопреемницах СССР. Мы живем в такое время, когда в мейнстрим мышления в области обшественных наук внедрился опустошительный вирус отождествления коммунизма и фашизма/нацизма. Эта схема, появившаяся на Западе во время холодной войны, переживает ныне настоящее возрождение в Восточной Европе. В cфере идеологии был разорван антифашистский союз между либерализмом и «коммунизмом», заключенный во время Второй мировой войны. В связи с этим возросла популярность имевшей политическую подоплеку так называемой, теории тоталитаризма, возникшей в начальный период холодной войны. Суть этой крайне простой теории, которая провалилась в науке, прежде всего в США, уже в 70-е гг., состояла в том, чтобы переместить историю социализма, больше того, историю теории социализма и коммунизма в исторический контекст фашизма. Тем самым была «расчищена» интеллектуальная почва для реабилитации всех разновидностей национализма ХХ века в противовес их общему врагу, «космополитическому коммунизму и либерализму». В наши дни эта теоретическая и идеологическая среда накладывает отпечаток и на историческую оценку специальной области нацистского геноцида, холокоста.

Ныне стало уже само собой разумеющимся, что в странах восточноевропейского региона под знаком уже упомянутого интеллектуального и политического наступления в целом, но еще не полностью, были ликвидированы антифашистские памятные дни, более того, многие памятные даты рабочего движения, а их символы были официально изъяты из употребления, больше того, за их употебление во многих местах были введены юридические санкции. В то же время на официальный государственный уровень были возведены старые, феодальные по своему происхождению, «национальные» символы, идеологические конструкции, гербы монархических династий. Фальсификация истории как интеллектуальное и политическое занятие, опирающееся на различные разновидности националистической идеологии, стала нормальной деятельностью даже в государственных учреждениях. Фальсифицируются те страницы национальной истории, которые считаются постыдными на Западе, прежде всего роль Венгрии и Румынии во Второй мировой войне, приуменьшается весьма значительная роль и ответственность местных элит в холокосте. Все это делается для того, чтобы отдельные группы новых властных элит, стремящиеся воплотить «единство нации», смогли укрепить «национальное самоуважение», выступить в роли единственных «заслуживающих доверия» и «непоколебимых» носителей национальной идеи, «этноса», в то время как все остальные, все те, кто критически смотрит на историю своей нации, зачисляются в категорию «предателей нации», «чужих». Столь же обычным явлением повседневной жизни и в моей странe, Венгрии, стали распространяемые в том числе и с парламентской трибуны, этническая ненависть, антисемитизм, ненависть к цыганам, расизм и многие другие формы ксенофобии, ставшие в руках различных социальных и политических групп средствами дискриминации и поиска политических козлов отпущения. На территории бывшей Югославии и стран-правоприемниц СССР сотни тысяч человек стали жертвами этнических чисток, и этнические волнения в любой момент могут снова вырваться на поверхность с силой вулканического извержения.

В то время как во всех восточноевропейских государствах началась инициированная «сверху» — при государственной и/или партийной финансовой поддержке — систематическая «выработка» и пропаганда «новой» национальной идентичности, соответствующей условиям новых национальных государств, открылись новые юридические и политические возможности и для крайне правых, неофашистских, неонацистских идей и культур, естественно, как уже было сказано, все это под флагом демократии и свободы. У нас, например, крайне правыe осквернили памятник Валленбергу и памятник жертвам холокоста. После восстановления статуи Хорти и мемориальной доски, при поддержке официальных кругов снова выдвигается требование воздвигнуть в общественном месте памятник Миклошу Хорти, на котором лежит историческая ответственность за холокост и за геноцид советских граждан на временно оккупированной территории СССР. Началась официальная героизация и мифологизация венгерской армии, совершившей в 1941−44 гг. бесчисленное количество злодейских преступлений на оккупированной территории.

Итак, именно в такой исторический и политический контекст входит ныне тематика холокоста в восточноевропейском регионе. Все это болезненно, но чётко отражает интеллектуальные и политические аспекты, общественно-научные пределы социальной перестройки, происшедшей за последние десятилетия. Большой вопрос: будет ли историческая наука окончательно поглощена политикой, или нам всё же удастся найти спасительную лазейку? Уважаемые коллеги, перед нами стоят еще очень большие задачи, как профессиональные, так и моральные. Я интерпретирую миссию Рауля Валленберга, направленную на спасение будапештских евреев, как вдохновляющую нас на дальнейшее изучение истории и уроков холокоста.

По этой теме читайте также: