Впервые я узнал о Юрии Ивановиче Семёнове около 10 лет назад, на одном из сетевых форумов, где, как водится, зашёл разговор о «замшелом» марксизме. Один из участников — выпускник МФТИ — сказал: хорошо, не хотите говорить о «замшелом» — познакомьтесь с творческим, настоящим марксизмом, курс которого читает в МФТИ (Физтехе) Юрий Иванович Семёнов. Потом было знакомство с его статьями, имевшимися в сети, чтение первой книги — «Философия истории»[1], походы в публичную библиотеку, чтение его ранних и редких работ, а потом и личные встречи, итогом которых стало несколько опубликованных в сети интервью[2].

Встречаясь с Юрием Ивановичем, я, конечно, всегда спрашивал его о творческих планах, и последние 10 лет он отвечал одинаково:

«Если будет время, здоровье и возможность, я попытаюсь написать работу “Введение в науку философии”, в которой будет дано систематическое изложение всех чисто философских проблем и, прежде всего, вопросов теории и предельно общей методологии познания»[3].

Сейчас эта огромная работа дала первые результаты — вышли из печати 6 томов цикла «Введение в науку философии»[4] — труда, «представляющего собой систематическое изложение всех без исключения важнейших проблем философии»[5]. Объем сделанного просто поражает — почти сотня (точнее, 98) авторских листов. Для людей, далёких от книгоиздания, можно сказать более понятно: почти 4 миллиона знаков, объем целого тома Большой Советской энциклопедии, причём написанных не тремя сотнями специалистов — а одним, но зато каким! Недаром наш знаменитый этнолог, академик Ю.В. Бромлей — директор Института этнографии, где долгое время работал Юрий Иванович Семёнов, сказал как-то, что «Юрий Иванович — не человек… Это научно-исследовательский институт…»[6].

Конечно, невозможно не только в короткой рецензии, а даже в большой обзорной статье дать изложение хотя бы основных идей всего цикла «Введение в науку философии» — но можно, по крайней мере, привлечь внимание к этому выдающемуся труду.

Первая книга цикла является вводной. Основные вопросы, обсуждающиеся в ней, — это вопросы о том, является ли философия наукой и каково её место в системе человеческого знания. Ю.И. Семёнов придерживается мнения, что каждая наука в системе человеческого знания имеет особый предмет. Такой предмет исследования есть и у философии. Все остальные науки исследуют и стремятся выявить истину о своём предмете исследования: физики изучают общие свойства и законы движения вещества и поля, биологи — общие закономерности существования и развития живых существ, и только одна наука — философия — саму истину. Иными словами, философия не может быть ничем иным, как наукой о самом процессе познания и его конечном результате. Но не только. Философия, являясь учением о методе научного познания, даёт исследователю приёмы, которые только и способны привести его к истине, а не к заблуждению. «Итак, — говорит Ю.И. Семёнов, — философия есть наука об истине, теория познания истины, логика разумного мышления и всеобщий метод познания истины»[7].

Конечно, после определения философии как науки, нельзя обойтись и без определения ее предмета — истины, первое, оно же и классическое, определение которой дал древнегреческий философ Платон: «…тот, кто говорит о вещах в соответствии с тем, каковы они есть, говорит истину…»[8].

Попытка же подробнее рассмотреть определение истины приводит нас к понятиям «мира» и «сознания», или к великому основному вопросу философии. Его много раз пытались объявить псевдовопросом, несущественным, ненужным, просто некорректным, как модно выражаться сейчас, — видимо, только потому, что первым со всей определённостью его сформулировал один из основоположников философии диалектического материализма Фридрих Энгельс[9]. Тем не менее, история развития философской мысли неизбежно требовала от всех учёных-философов необходимости так или иначе ответить на основной вопрос философии, вольно или невольно, предъявляя свой ответ на всеобщее обозрение или пытаясь его замаскировать. Что первично — материя или сознание? Возможны 4 варианта ответа. Если философ выбирает ответ «материя» — он приверженец материалистической философии, признающей первичность материи и вторичность сознания. Любой из трёх других возможных ответов (первично сознание; сознание и материя равнозначны или тождественны; вопрос некорректен или не имеет смысла) приводит исследователя на сторону идеализма, открытого (объективного или субъективного) или скрытого (дуализма или феноменализма (агностицизма)).

Значительная часть истории философской мысли, от самых истоков и до конца XIX века, как раз и была историей борьбы двух течений в философии — материализма и идеализма. В процессе этой борьбы стороны оттачивали и совершенствовали свои аргументы, ставя перед оппонентами труднейшие вопросы и бросая им вызов. Ю.И. Семёнов в первой книге цикла рассматривает некоторые основные возражения, аргументы философов-идеалистов, как объективных, так и субъективных, стремившихся показать, что мир созидается духом — абсолютным или отдельных людей.

Например, наиболее известный представитель субъективного идеализма, английский епископ Джордж Беркли, пытаясь парировать возражение материалистов — если все вещи и предметы существуют только тогда, когда я их воспринимаю, ощущаю, как объяснить, что часы продолжают идти, даже когда я вышел из комнаты, где они находятся? — вынужден был принять допущение, что, кроме одного мыслящего духа (сознания, человека), создающего все вещи силой своего восприятия, существуют и другие сознания (мыслящие духи), которые берут на себя поддержание существования вещей, когда первый дух их не воспринимает[10]. Очевидно, что Беркли здесь демонстрирует непоследовательность: ведь если кроме моего сознания существуют и другие, тем самым они существуют объективно, вне и независимо от моего сознания, что противоречит основному принципу солипсизма, отождествляющему сознание и мир.

Но не все аргументы философов-идеалистов так легко подвергнуть критике. Джордж Беркли отрицал и существование материи, говоря: «Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией»[11]. Беркли обратил внимание, что, даже если встать на точку зрения материализма,

«… в настоящее время бесконечная делимость материи признается всеми… Из этого следует, что каждая часть материи содержит в себе бесконечное множество частей, не воспринимаемых в ощущениях. Поэтому причина, вследствие которой единичное тело представляется нам в конечном размере или обнаруживает ощущению только конечное число частей, заключается не в том, что оно не содержит их более (так как оно должно само по себе содержать бесконечное число частей), а в том, что ощущения не имеют достаточной остроты для их различения. По мере того как ощущение становится острее, оно постигает большее число частей предмета, т.е. предмет является большим и его форма изменяется, так как части по его краям, которые раньше были невоспринимаемы, теперь оказываются его линиями и углами, весьма отличающимися от тех, которые были восприняты в менее острых ощущениях. И, наконец, тело должно показаться бесконечным после различных изменений в величине и очертаниях, когда ощущение станет бесконечно острым. Во время этих процессов изменение происходит не в теле, а только в ощущении. Следовательно, каждое тело, рассматриваемое само по себе, бесконечно протяжённо и, стало быть, не имеет очертания и формы. Из этого следует, что если даже допустить вполне несомненное существование материи, то сами материалисты будут вынуждены на основании своих собственных принципов признать, что ни единичные ощущаемые тела, ни что-либо подобное им не могут существовать вне духа. Материя, говорю я, и каждая её часть, согласно их принципам, бесконечны и бесформенны, и лишь действием духа образуется всё то разнообразие тел, которое составляет видимый мир, причём каждое из них существует, пока воспринимается»[12].

Можно проиллюстрировать аргумент Беркли на примере, скажем, такого предмета, как облако. Что такое облако в восприятии человека? Это вполне себе зримый предмет, с довольно четкими границами, представляющий собой взвесь капелек воды и водяного пара, плавающих в атмосфере. Особенности человеческого зрения позволяют увидеть границы у этой взвеси, позволяют воспринимать ее отдельно от других взвесей, то есть видеть не только одно облако, но и облака и их взаимное перемещение. Но представим себе, как ту же взвесь, которая образует облако в восприятии человека, видит орел, зрение которого, по некоторым оценкам, способно с высоты полета различать отдельные песчинки на земле. На месте облака, наблюдаемого человеком, орел увидит лишь множество капелек воды и пара разных размеров, и уж, во всяком случае, проведет границы этого облака совершенно иначе, предмета «облако» в восприятии орла или вовсе не будет, или он будет выглядеть совершенно по-иному, чем в восприятии человека. Разумеется, рассуждение относительно облака можно повторить и для любого другого предмета, например, стула — будь наше зрение беспредельно острым, мы не увидели бы никаких резких границ между молекулами веществ, составляющих клетки древесины — материала стула, и молекулами воздуха, еще и потому, что эти молекулы постоянно менялись бы местами, воздух проникал бы в стул, а молекулы клеток древесины — проникали в воздух, донося до человеческого обоняния запах дерева. Иными словами, мы, на первый взгляд, увидели подтверждение тезису Беркли, что предметы из того неисчерпаемого и бесконечно делимого субстрата, который материалисты называют материей, выделяются восприятием живых существ — людей и животных. Именно в восприятии живых существ предметы получают свои формы и границы. И то, какими они выделяются этим восприятием, определяет, какими предметами они будут. В восприятии орла не будет предмета-облака, но оно будет в восприятии человека. Так существует ли объективно такой предмет как облако? Последовательному материалисту не остаётся ничего иного, как сообщить епископу Беркли, что он отчасти прав в своём возражении — материя не составлена из предметов, так как то, какими представляются восприятию живого существа те или иные предметы, определяется точностью, остротой, скоростью этого восприятия, могущего быть различным у различных живых существ, а, значит, и набор предметов, выделяемых из материи будет различным для различных существ. Но это не значит, что не существует материи. Материя — основа, объективная реальность, которая только и даёт возможность существования предметов в восприятии людей и животных. Материалист отметит, что материя — тот неисчерпаемый и бесконечно делимый субстрат, имеющий нерегулярную структуру, определённые неоднородности некоторого участка которого, объективно существующие, позволяют одному живому существу (человеку) воспринимать их как облако, а другому (орлу) — как мириады отдельных капелек водяного пара.

Более точно и подробно епископу Беркли возразил известный физик, доктор физико-математических наук В.Б. Губин (его неоднократно цитирует Ю.И. Семёнов во многих книгах цикла[13]) в своей работе «Физические модели и реальность»:

«Беркли приписывает материализму обязательность представления о самостоятельном существовании отдельных, чётко отграниченных от “другого” вещей, что при неисчерпаемости и бесконечной делимости материи невозможно. Он верно попал на уязвимый пункт метафизического материализма, так как вещей “в форме объекта” и в самом деле нет — метафизический материализм в целом несостоятелен. “Тело, рассматриваемое само по себе”, не может быть чем-либо отличным от всей материи, соответственно, должно быть неограниченным и единственным. Самих по себе единичных вещей и тел с определёнными границами нет — материя не составлена из предметов»[14].

Но В.Б. Губин — не профессиональный философ, а учёный-физик, поэтому хотелось бы услышать и точку зрения Ю.И. Семёнова на этот счёт, или, возможно, более аргументированный разбор возражений Беркли против материализма.

Как и любая настоящая наука, философия делала и делает великие открытия, к числу которых относятся открытие факта существования внешнего мира не только вне сознания, но и в сознании человека[15] и открытие существования в объективном мире не только отдельных, конкретных вещей и событий, но и общего, которое можно зреть только умом, а не чувствами[16]. И всё же основным итогом, величайшим открытием философии от истоков и до нашего времени, является открытие социальной материи, того источника общественных идей, которое определяет то, какими будут все отношения в человеческом обществе, какими побуждениями будут руководствоваться люди, и вообще, в конечном итоге, какими они будут сами. Ни один детектив или приключенческий роман не сравнится по занимательности с излагаемой Ю.И. Семёновым историей трудных, но невероятно интересных приключений мысли величайших умов человечества на пути, позволившем им создать диалектический материализм — «первый в истории философской мысли достроенный доверху, в равной степени объемлющий и природу, и общество, материализм»[17].

Разговор об остальных книгах — дело будущего, но уже сейчас ясна огромная важность этого фундаментального труда замечательного русского учёного и философа Юрия Ивановича Семёнова для всего дальнейшего развития философии и научного мировоззрения вообще.

По этой теме читайте также:

Примечания