Аугусто Сесар Сандино — это никарагуанский герой-партизан, чье имя стало символом многолетней борьбы народов Латинской Америки против американского империализма.

Зал, в котором проводилась I Конференция солидарности с народами Африки, Азии и Латинской Америки, был украшен портретом Сандино, который стал олицетворением героизма в борьбе против янки.

Эрнесто Че Гевара, Аугусто Сесар Сандино — это герои партизанской борьбы, которая приведет пароды — жертвы империализма к тому, что они станут подлинными хозяевами своих стран.

Сандино — рабочий, выходец из крестьянской семьи, боровшийся с оружием в руках против американских интервентов в Никарагуа, родился в Никиноомо 18 мая 1895 г. С детства он занимался крестьянским трудом.

С молодых лет он видел плоды американского вмешательства в дела своей страны. В 1912 г. неподалеку от родной деревни Сандино горстка патриотов под руководством героя Бенхамина Селедона сражалась с американскими интервентами.

В том же году Сандино уезжает из страны, как это делали тысячи никарагуанцев. Он побывал в ряде стран Центральной Америки, в Мексике, в Соединенных Штатах, откуда он возвратился в Мексику, где продолжалась борьба угнетенных крестьян во главе с Эмилиано Сапатой.

В Мексике он работал механиком в городе Серо Асуль, штат Веракрус, на сооружениях нефтяной базы американской «Уастека петролеум К°». Несмотря на довольно хорошие условия жизни, которые обеспечивала ему его работа, /176/ он решил возвратиться на родину и принять участие в борьбе.

Сандино высадился в Блуфилдсе, на Атлантическом побережье Никарагуа, где создал центр вооруженного движения против марионеточного правительства, поставленного у власти империалистами. Отсюда он направился в Лас-Сеговиас, горную местность на севере Никарагуа.

26 октября 1926 г. группа рабочих во главе с Сандино выкрала взрывчатку со складов американской компании в Сан-Альбино и начала выступление против консервативного правительства Адольфо Диаса, созданного янки. В районе Гуасапо, на крайнем севере Лас-Сеговиас, Сандино создает лагерь повстанцев. 2 ноября 1926 г. у Сан-Фернандо происходит первая вооруженная стычка с правительственными войсками. Нехватка оружия у небольшой группы патриотов вынудила Сандино совершить переход в район Пуэрто-Кабесас, на Атлантическое побережье, где располагалось командование войсками либералов, которые были вооружены современным оружием и вели военные действия против правительства консерваторов.

Сандино и его товарищи преодолели тысячу километров, переходя реки, пробираясь сквозь сельву, которые отделяли горную местность от побережья. Представители командования либералов с недоверием отнеслись к «странным» идеям Сандино; они не только не дали ему оружия, но и пытались заставить его отказаться от борьбы на севере страны. С помощью нескольких женщин, работавших в порту, Сандино удалось получить около 40 винтовок, брошенных либералами.

2 февраля 1927 г. Сандино и его товарищи возвращаются в Гуасапо и начинают наступление с севера страны к центру. В ходе его они нанесли ряд поражений правительственным войскам. Войска интервентов контролировали ряд пунктов страны. США поставили марионеточному правительству 3 тыс. винтовок, 200 пулеметов и 3 млн. патронов.

После взятия города Хинотега отряд Сандино, состоявший из 800 человек (многие не имели оружия), направился к центру страны и занял поселок Сан-Рамон в департаменте Матагальпа. Вскоре партизаны совершают переход в район, где располагались основные силы либералов. /177/ Приближалось генеральное сражение между войсками либералов и консерваторов.

Американский военный атташе Блур заявил, что 1 тыс. 600 повстанцев-либералов воевало против 3 тыс. 400 солдат правительства консерваторов. В Лас-Мерседес, неподалеку от Теустепе, произошло сражение, в котором важную победу одержал отряд во главе с Сандино, которому было поручено осуществлять руководство боем. К тому времени Аугусто Сандино уже завоевал славу храбреца.

«Последние выстрелы в той конституционалистской войне, — с гордостью говорил он, — были сделаны моими бойцами».

Угроза водным путям сообщения

Накануне 1927 г. страна стояла на пороге важнейших событий. Государственный департамент США объявил, что Генри Стимсон направится в Никарагуа в качестве специального представителя президента Калвина Кулиджа.

Стимсон занимал в правительстве Тафта пост военного секретаря. После выполнения своей миссии в Никарагуа он был назначен губернатором Филиппин, затем стал государственным секретарем в правительстве Гувера. В дни атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки Стимсон являлся военным министром.

После пребывания в Никарагуа Стимсон опубликовал книгу «Американская политика в Никарагуа». В отношении этой маленькой, но имеющей большое стратегическое значение для США страны он писал:

«Мы стремились только к тому, чтобы здесь царили мир и стабильность, как политическая, так и экономическая, с тем чтобы она (Никарагуа. — Ред.) никогда не представляла угрозы — ни в настоящем, ни в будущем — для водных путей сообщения, которые имели жизненно важный интерес».

Говоря о «водных путях сообщения», Стимсон имел в виду стремление американцев построить канал на территории Никарагуа, а также ее близость не только к Панамскому каналу, но и к территории США. В словах Стимсона нашли отражение давние колониальные планы в отношении территории Никарагуа, да и всего перешейка.

В январе 1927 г. в порту Коринто высадились американские войска — 3 тыс. 900 солдат, 215 офицеров и 865 морских пехотинцев. Среди разбойничьих актов, совершенных /178/ интервентами, была оккупация университета Леона и уничтожение всего учебного оборудования, а также захват известного в Центральной Америке собора Леона, который был превращен в казарму.

За несколько месяцев до этого американский поверенный в делах в Никарагуа Лоуренс Денис заявил: «Здесь часто думают, что мы пришли действовать в интересах одних против других, но они ошибаются: мы защищаем лишь свои интересы».

Предательство в Эспино-Негро

4 мая 1927 г. в Эспино-Негро де Типитапа либерал Хосе Мария Монкада встретился с Генри Стимсоном. Монкада совершил предательство, передав оружие повстанцев Стинсону. Предательское соглашение либералов в Эспино-Негро доказало, что никарагуанская буржуазия вступила в союз с феодальными и реакционными классами. Народная поговорка гласит: «Пять представителей консервативной олигархии плюс пять представителей либеральной олигархии — это десять бандитов».

Необходимо отметить, что предложение Стимсона заплатить повстанцам по 10 долл. за винтовку (каждую винтовку добывали, рискуя собственной жизнью) вызвало возмущение. Многие отказались принимать участие в этом унизительном спектакле, который должен был состояться в Лас-Бандерас, в 48 км от Манагуа. Аугусто Сесар Сандино, бывший олицетворением честности никарагуанского народа, выступил против предательства и не сложил оружия.

Он говорил о том дне, когда никарагуанские патриоты бросили вызов американским интервентам и предателям:

«4 мая — это национальный праздник, именно в этот день Никарагуа показала всему миру, что ее национальное достоинство не унижено, что у нее еще есть сыновья, которые своей кровью смоют тот позор, которым покрыли себя другие».

Cандино во главе народной войны

Сандино решает перебраться в Хинотегу. Из нескольких сотен ветеранов, которые боролись вместе с ним, он /179/ отбирает 30 человек, которые обладают качествами, необходимыми для новой борьбы, начавшейся после 4 мая. Восемь дней спустя, в Яли, он говорит:

«Я не намерен бросать оружие, как это делают другие. Я умру с теми немногими, кто идет вместе со мной, потому что мы предпочитаем умереть повстанцами, чем жить рабами».

Из Яли Сандино направляется в Сан-Рафаэль-дель-Норте. Здесь он женится на девушке по имени Бланка Араус. Сразу же после окончания свадебной церемонии он уходит в горы. Перед своим отъездом Сандино пишет патриотическое заявление, в котором говорится:

«Пусть весь мир обрушится на нас, но мы выполним наш священный долг».

Через некоторое время, находясь в Сан-Альбино, он обращается с Манифестом, в котором нашли отражение его патриотизм, классовая ненависть к местной олигархии и интервентам, озабоченность судьбой угнетенных.

«Человек, — говорится в документе, — который не требует от родины даже куска земли для своей могилы, заслуживает, чтобы его не только выслушали, но и чтобы ему поверили. Я — никарагуанец и горд тем, что в моих жилах течет кровь американского индейца, наделенная мистической силой, которая превращает меня в подлинного и искреннего друга».

Партизаны Сандино готовятся к предстоящим боям. Антинародное правительство Диаса просуществовало несколько месяцев, затем — как плата за предательство — Монкада взял власть в свои руки.

Стимсон отбыл из Никарагуа 16 мая на борту броненосца «Престон», получив до отъезда почетный диплом университета Гранады. В мае правительство США цинично потребовало от своих никарагуанских марионеток выплатить 8 млн. долл. за ущерб, нанесенный американской собственности в период войны. Таков закон империализма — он провоцирует войны, а затем присваивает себе право брать плату за разрушения, которые сам же вызвал.

Партизаны в борьбе против империализма

12 июля 1927 г. американский майор Хатфилд, командующий военной крепостью Окоталь, направляет Сандино ультиматум. Герой Сеговии отвечает ему:

«Вчера я получил ваше послание, понял его. Я не сдамся и жду вас здесь. Свободная родина или смерть! — таков мой девиз. /180/ Я не страшусь вас, меня поддерживает пламенный патриотизм моих бойцов. Родина и свобода! А. С. Сандино».

Через 4 дня в Окотале 60 бойцов Сандино вступили в бой с превосходящими силами противника, который использовал самолеты. В этом бою, продолжавшемся 15 часов, отряд патриотов действовал вместе с безоружными крестьянами. Начальник штаба патриотов полковник Руфо Марин Бельорини был смертельно ранен. Умирая, он сказал:

«Передайте генералу Сандино, что я погибаю так, как хотел: сражаясь против янки».

Оптимизм не покидает Сандино, хотя он и не скрывает того тяжелого положения, в котором оказалась его небольшая армия. После сражения у Окоталя он напишет следующие строки:

«Напряженная борьба продолжалась, она проходила с переменным успехом. Мы побеждали, и нас побеждали».

Бои у Сан-Фернандо оказались неудачными для патриотов в начальный период борьбы.

Организация и структура сандинистской армии

Основную массу партизан составляли крестьяне из' близлежащих областей, поэтому они прекрасно знали местность. Кроме того, сельское население оказывало помощь сандинистам, информируя их о передвижениях сил противника.

Разветвленная сеть крестьянских «разведчиков» поставляла партизанам интересующую их информацию. Именно поэтому интервенты и «собаки» (солдаты правительственных войск) видели в каждом крестьянине врага, и преступника.

Партизаны сурово наказывали тех, кто оказывал помощь интервентам. У тех доносчиков или же латифундистов-предателей, которым удавалось спастись от возмездия партизан, конфисковывались имущество и урожай. Сандинисты вели активную пропаганду среди крестьянcкого населения, которое любовно называло их «парни», партизаны же называли друг друга «брат».

Сандинисты распределяли среди крестьян, которые оказывали им помощь, продовольствие, домашний скот, одежду, обувь, медикаменты, орудия труда и т. д. Таким образом укреплялись позиции партизан среди крестьянского /181/ населения. В ходе партизанской борьбы Сандино подписал приказ, в котором говорилось, что отказ сельских жителей принять то, что распределяется партизанами, следует рассматривать как преступление. Распределение материальных средств было оправдано вследствие тех условий, в которых развивалось сопротивление патриотов, учитывался и низкий политический уровень населения в тех районах, где действовала партизанская армия.

Постоянная бдительность являлась основным фактором партизанской борьбы. Вблизи лагерей создавались наблюдательные посты; от одного поста до другого нужно было идти около получаса. Выполнение обязанности наблюдателя считалось основным долгом каждого, нарушение его наказывалось.

Бойцы Сандино, которых враги называли «бандитами», были плохо обмундированы. Часто одеялом для них служили плетенки из листьев бананов — единственное укрытие от холода на вершинах гор Сеговии.

29 марта 1928 г. лагерь Сандино посетил американский журналист Карлтон Билс. В своих репортажах оп опроверг клевету продажной буржуазной печати в отношении партизан: их рубашки «превратились в лохмотья», а «босые ноги находились в стременах, сделанных из кусков дерева, и связанных сыромятным ремнем».

Из-за нехватки продовольствия партизаны вынуждены были питаться улитками и молодыми побегами пальм.

Несмотря на трудности, боевой дух не покидал сандинистов. Интервенты совершали грабежи и насилия. Однажды, после разгрома противника у Эль-Брамадеро, в вещевом мешке одного из американских солдат сандинисты нашли золотой оклад иконы, которую тот похитил в церкви Яли. Сандинисты вернули оклад.

Крестьянские женщины также принимали участие в борьбе — они воевали с оружием в руках, занимались вспомогательными работами. Часто вместе со своими мужьями-партизанами уходили в поход жены; за спиной они несли малолетних детей. Женщины ухаживали за ранеными и больными — у партизан не было врачей-профессионалов; женщины готовили еду для сандинистов.

Партизаны использовали то оружие, которое они захватывали в боях с интервентами; кроме того, они имели и самодельные гранаты и бомбы, начиненные динамитом, «полученным с рудников. /182/ Пустые консервные банки, которые выбрасывали морские пехотинцы, или мешочки из кожи наполнялись динамитом, кусочками железа и гвоздями. Фантазия партизан в этом деле была поистине неистощима, все делалось для того, чтобы ликвидировать военное превосходство противника.

Однажды во время налета вражеской авиации в Эль-Чипоте были установлены чучела для того, чтобы обмануть пилотов; во время бомбежки партизаны отходили в противоположном направлении.

В труднопроходимом районе Эль-Чипоте действовал учебный партизанский лагерь. Отряды сообщались между собой при помощи тайных троп.

На первом этапе борьбы сандинисты действовали в районе Пуэбло-Нуэво, Сомото-Гранде, Килали и Окоталь, площадь которого составляла около 200 кв. км. Постепенно район действия партизан расширялся.

В 1932 г. партизанский лагерь включал в себя уже большую часть сельских районов территории Никарагуа. Зона действий партизан распространялась на район Атлантического побережья, Чонталеса, Матагальпы, Хинотеги, Новой Сеговии, Эстели, Манагуа, Чинандега и Леона.

Некоторое время одна из партизанских колонн действовала в департаменте Ривас, расположенном на юго-западе страны.

По периметру территория, контролируемая сандинистами, составляла свыше тысячи километров: ее крайними точками были Чичигальпа — на западе, Сан-Франциско дель Карнисеро и Санто-Доминго де Чонталес — на юге, Пуэрто-Кабесас и Кабо-Грасиас-а-Диос — на востоке и почти вся граница с Гондурасом — на севере.

Основным тактическим приемом партизан были вылазки против сил интервентов и «собак». Как отмечал видный партизанский командир Сантос Лопес, «в течение двух дней им /врагам. — Ред./ позволяли углубиться в горную местность, а затем совершали на них нападение; янки отступали, и на всем протяжении обратного пути они подвергались налетам. У них не оставалось иного выхода, как: отступать, оставляя убитых и раненых». Несколько американских самолетов были сбиты партизанами во время преступных бомбежек гражданского населения.

Согласно далеко не полным данным командования американской морской пехоты, сандинисты совершили 510 /183/ нападений. 73 нападения было совершено в период с 14 мая 1927 г. до конца декабря 1929 г.; 120 нападений — в течение 1930 г.; 141 нападение — в 1931 г.; 170 — в 1932 г. Подобной информации мы практически не имели до настоящего времени. В известной работе о сандинистском движении аргентинца Грегорио Селсера содержится утверждение о том, что в течение 1930 г. отряды Сандино практически не вели боев; теперь мы знаем, что это было не так.

Бессилие захватчиков, их неспособность уничтожить героических партизан выливались в жестокие репрессии против беззащитного гражданского населения. Детей бросали на штыки винтовок, их буквально раздирали за ноги.

Сговор между либералами и консерваторами

В то время как партизаны-сандинисты сдерживали врата в горах, заправилы из обеих партий сговорились между собой о разделе власти.

22 декабря 1927 г. империалисты договорились с либералами и консерваторами о создании наемных вооруженных сил, которые были названы «национальной гвардией». Перед ними была поставлена задача — уничтожить патриотов-сандинистов. В начальный период офицерами национальной гвардии были исключительно американцы. Есть один момент в истории партизанской борьбы в Никарагуа, о котором практически ничего не знают: речь идет о выступлениях никарагуанских военнослужащих против американского командования. Они подвергались всякого рода издевательствам со стороны американских офицеров.

Выступления произошли в Сомотильо, Пасо-Реаль, Эль-Хикаро, Сомото, Кисалайя, Килали, Сан-Исидро, в национальной гвардии в Манагуа и дважды в гарнизоне Телпанека. Солдаты-никарагуанцы обращали оружие против американских командиров — некоторые из них присоединились к отрядам патриотов.

В ходе избирательного фарса 4 ноября 1928 г. Монкада стал президентом страны. Во главе 45 избирательных участков стояли американские офицеры. Представителем «на-циональной» избирательной комиссии был генерал Франк Росс Маккой.

В ноябре 1928 г. па борту крейсера «Мэриленд» состоялась /184/ встреча американского президента Гувера с либералом Хосе Мария Монкада и консерваторами Эмилиано Чаморро и Адольфо Диасом. Гувер заявил во время встречи:

«Ныне мы получили основу решения проблемы, которая заслуживает самой глубокой благодарности наших народов, именно за это я хотел бы поблагодарить руководителей никарагуанской нации».

Новый президент-либерал назначает секретарем генерального командования (затем оно было превращено в командование национальной гвардией) и временным секретарем по иностранным делам темную личность, которая впоследствии получит печальную известность, — Анастасио Сомосу Гарсиа. С согласия американского командования в конце 1932 г. Сомоса назначается командующим национальной гвардии.

Хуан Б. Сакаса соглашается с предательством, совершенным в Эспино-Негро, и Монкада назначает его представителем своего правительства в Соединенных Штатах.

Суверенитет защищается оружием

Сразу же после вступления Монкады на пост президента адмирал Д. Ф. Селлерс направляет послание Сандино, в котором он пытается призвать его положить конец вооруженному сопротивлению. Партизанский вождь отвечает ему:

«Именно чувство патриотизма, к которому вы взываете, дает мне силы бороться с вами. Я не признаю права вашего правительства вмешиваться во внутренние дела нашей страны и докажу вам на практике, что суверенитет народа — не объект для дискуссий и его защищают с оружием в руках».

Смелость и глубокий патриотизм Сандино сочетались с огромной стойкостью, с которой он переносил все лишения и материальные трудности. В июне 1930 г. осколок бомбы, сброшенной американскими самолетами над Сарагуаска, ранил Сандино в ногу. Сандино не получил врачебной помощи, ему помогали боевые товарищи. Он взял за правило не потреблять алкогольных напитков. Однажды ему предложили произнести тост, но он отказался выпить и сказал: «Чистая горная вода — это единственное, что я пью в последние годы».

/185/ Сандино в доступной форме разъяснял крестьянам-партизанам, что народы неизбежно нанесут поражение американскому империализму. Ветеран сандинистского движения Симон Гонсалес вспоминает, как Сандино сказал:

«Когда-нибудь янки будут полностью разгромлены, и если я по какой-либо причине не увижу этого конца, то муравьи донесут эту весть до моей могилы».

Сандино не имел возможность посещать учебные заведения, но он всю жизнь учился. В горах, как рассказывал сам Сандино, он читал при свете костра. Среди прочитанных книг — «Дон Кихот», отрывки из которого он мог цитировать по памяти.

Никарагуанский герой называл «своим ментором» одного колумбийца, который присоединился к партизанам и помогал ему совершенствовать свои знания.

Следует отметить, что вмешательство янки в дела стран Карибского бассейна вызвало подъем патриотической борьбы на Гаити, в Доминиканской Республике, Пуэрто-Рико, на Кубе, в Мексике, Венесуэле и других странах. Однако условия, в которых зарождалось современное антиимпериалистическое движение народов, не позволили Сандино найти в соответствии с военной стратегией верную политическую линию.

Следует подчеркнуть, что герой Никарагуа сознавал, что определяющая роль в достижении окончательной национальной независимости будет принадлежать вооруженной борьбе; кроме того, он полностью разделял передовые идеи социального освобождения. В 1933 г. испанский журналист Рамос Белаустегигойтиа сообщал в своих корреспонденциях, что в лагере Сандино поют пролетарский гимн «Интернационал».

Решающая роль в партизанской борьбе принадлежала трудящимся крестьянам. В заявлении Сандино, сделанном в 1930 г., говорилось:

«Наша армия признает ту поддержку, которую честные революционеры оказали ей в период тяжелой борьбы. С обострением борьбы, с ростом давления со стороны американских банкиров колеблющиеся, боязливые — в силу того характера, который обретает борьба, — оставляют нас, только рабочие и крестьяне пойдут до конца, только организованная сила добьется победы».

Спустя два года Сандино заявлял:

«Наша армия готовится взять в свои руки власть в стране, чтобы затем приступить к организации крупных кооперативов рабочих и крестьян Никарагуа, /186/ которые будут использовать наши национальные богатства на пользу никарагуанской нации».

Партизанский вожак был готов бороться с оружием в руках и в других странах. Он говорил:

«Не будет ничего удивительного, если меня и мою армию увидят в какой-либо другой стране Латинской Америки, куда ступила нога убийцы-завоевателя».

Солидарность при изоляции

Международная солидарность с партизанами-сандинистами проявилась в непосредственном участии латиноамериканцев в борьбе в Никарагуа, в том числе венесуэльца Карлоса Апонте, который погиб на кубинской земле, как и патриот Антонио Гутьерес. Вместе с партизанами-сандинистами боролся герой Сальвадора Фарабундо Марти, который до конца своих дней считал Сандино братом.

Помимо непосредственного участия революционеров в борьбе в горах Никарагуа, видные борцы-антиимпериалисты вели кампанию солидарности с никарагуанскими повстанцами. В 1929 г. Сандино отправился в Мексику за поддержкой, однако столкнулся там с предательством мексиканской буржуазии, которая занималась антиимпериалистической демагогией. Те же, кто называл себя революционерами, с большим трудом понимали проблемы сандинистов, они даже ставили под сомнение патриотический характер вооруженного сопротивления в Никарагуа. Следует сказать, что Мексика в тот период являлась одним из центров революционного рабочего движения в Латинской Америке.

Сандино осознает, что он оказался в изоляции и одиночестве. Находясь в Мексике в 1929 г., он писал:

«Нас угнетает молчание, изоляция, мы в отчаянии от того, что о нас не знают. Нам нужно, чтобы мир знал, что мы продолжаем борьбу.., борьба в Никарагуа продолжалась с той же силой, что и раньше, но американские деньги воздвигли вокруг нас стену молчания».

15 декабря 1931 г. в горах Сандино заявляет, что больше года он не получал сообщений от Сепеды, который в то. время являлся его представителем за рубежом. /187/

Отступление интервентов

В январе 1933 г. пост главы правительства занял Хуан Сакаса. Партизанские отряды уже в течение нескольких лет оказывают героическое сопротивление интервентам. Вооруженное вторжение могущественной империи янки не смогло сломить Армию защитников национальной независимости Никарагуа.

В конце 1932 г. представители никарагуанской интеллигенции Софониас Сальватьерра и Сальвадор Кальдерон Рамирес направили герою Сандино послания, в которых говорилось о мире и о надежде на укрепление национального суверенитета.

Сандино отвечает Сальватьерре. Оставляя открытыми двери для переговоров, он подвергает резкой критике поведение Сомосы. В январе 1933 г. состоялась встреча Саль- натьерры с Сандино, во время которой партизанский руководитель вручает документ, известный под названием «мирный протокол». В этом документе Сандино подчеркивает, что Хуан Сакаса в течение предстоящих четырех лет правления должен полностью отказаться от иностранного вмешательства в финансовые дела Никарагуа и четко определить свою позицию в отношении так называемой национальной гвардии.

Сандино добавляет:

«Национальный конгресс примет декрет об изъятии из архивов и уничтожении всех документов, в которых квалифицируются как бандитизм патриотические действия нашей армии», в «окончательном соглашении о мире должно констатироваться, что наша Армия защитников национальной независимости требует пересмотра договора Брайана — Чаморро, поскольку он был заключен никарагуанским правительством, навязанным нам в результате американской интервенции».

Партизанский руководитель выступал против заключения перемирия, в результате которого у партизан было бы изъято оружие. Он последовательно разоблачал иностранное экономическое вмешательство, а также соглашения, ущемлявшие достоинство и суверенитет страны.

В связи с переговорами латифундисты Севера выразили недовольство и потребовали немедленного преследования патриотов, которые с оружием в руках оставались в горах. Кроме того, вражеская пропаганда продолжала клеветать на сандинистов, утверждая, что меньше всего они /188/ заинтересованы в борьбе с вооруженной американской интервенцией, что их борьба — это лишь предлог для того, чтобы совершать всевозможные преступления. Подобные нападки оказывали определенное воздействие на население, которое не разбиралось в политике. Участие патриотов в переговорах способствовало разоблачению антисандини стской пропаганды.

Сандино согласился подписать соглашение с правительством Сакасы только после вывода войск американских интервентов с никарагуанской территории. Это событие было огромной победой партизан-сандинистов.

Протесты в различных уголках Латинской Америки, в особенности в странах Карибского бассейна, где широкий отклик получила мужественная борьба сандинистов, вынудили американское правительство отказаться от политики «добрососедства» и тем самым взять на себя обязательство не оказывать вооруженного вмешательства в дела стран Латинской Америки.

Сандино в Манагуа

2 февраля 1933 г. Сандино отправляется в Манагуа для переговоров с правительством Сакасы. Возможность увидеть человека, являвшегося символом патриотизма, стала радостным событием для населения столицы. В этот же день было подписано соглашение; в нем была зафиксирована договоренность, достигнутая делегатами традиционных партий и представителями партизан. От имени либеральной партии договор подписал Крисанто Сакаса, который впоследствии прославился прислужничеством антинародному режиму.

В ходе переговоров Сандино решительно отказался от немедленного разоружения своей армии, что ему пытались навязать, и согласился на постепенное разоружение; это позволяло сохранять под ружьем определенное число партизан. Кроме того, в договоре говорилось о «сохранении всеми разумными и юридическими средствами всей полноты суверенитета, политической и экономической независимости Никарагуа».

Хотя Сандино и нанес поражение интервентам, он не смог уничтожить экономического господства и политического вмешательства. В письме к г-же Лидии де Бараоне /189/ он отмечает:

«С сожалением сообщаю вам, что наше правительство не является еще самостоятельным, потому что сохраняется политическое и экономическое вмешательство, которое не исчезнет до тех пор, пока правительства формируются определенными партиями».

В письме товарищу по оружию, Франсиско Эстраде, Сандино отмечал и ту опасность для национальных интересов, которую представляет собой гвардия — наемная вооруженная сила, созданная интервентами. Он писал:

«Положение в Никарагуа таково: национальная гвардия — это институт, противоречащий законам и конституции республики; она была создана в результате соглашения между либеральной и консервативной партиями по указке американского агрессора».

Цели новой политической организации разъясняются в одном из писем Франсиско Эстрады, в котором подчеркивается:

«Именно она покончит со всем сектантством прошлого, так как в ней сольются все организации, существующие в стране».

1 августа 1933 г. произошел взрыв на Марсовом поле, как следствие осуществления зловещих планов. Дальнейшее развитие событий свидетельствует о том, что взрыв был организован начальником национальной гвардии Сомосой для того, чтобы показать: стране угрожает «опасность», усиливается нестабильность. В результате реакционные классы все больше склоняются к созданию военного правительства под контролем национальной гвардии.

В начале декабря Сандино совершает третью поездку R Манагуа. Во время этой поездки он изменяет свой план создания новой политической партии, что, однако, нельзя понимать как отказ от создания политической силы нового типа. Сандино заявлял:

«Мы ограничимся сохранением сандинизма со всеми его атрибутами морального авторитета, чтобы они стали решающими факторами для судеб нации при первой же возможности».

Таким образом, отказ от немедленного создания партии означал стремление закрепиться в качестве независимого политического движения, чтобы в последующем добиться решающего влияния в стране.

Важно отметить, что после 4 мая 1927 г. Сандино порвал с либеральной партией.

С момента изгнания американских агрессоров военнополитическую камарилью возглавляет Анастасио Сомоса. /190/

Сакаса сохраняет пост главы правительства лишь в силу простого соперничества со стороны гражданских.

Подлое преступление

Американское посольство и представители олигархии в равной степени опасаются престижа Сандино, который пользуется всенародной поддержкой.

Американский посол Блисс Лейн в телеграмме государственному департаменту сообщал, что в отношении Сандино они советовали Сомосе воздерживаться от «поспешности». Этим объясняется тот факт, что с начала переговоров до осуществления преступления прошел целый год. Слово «поспешность» свидетельствует о том, что янки решили уничтожить героя, стремясь в то же время избежать справедливого возмездия со стороны партизан и их сопротивления наемникам из национальной гвардии.

21 февраля 1934 г. американский посол дважды связывался с Сомосой. В этот же день он встречается с Хосе Марией Монкадой, близким другом Сомосы. Аугусто Сесар Сандино и его братья по оружию Франсиско Эстрада, Хуан Пабло Умансор и Сократес Сандино были убиты 21 февраля 1934 г.

Известны слова А. Сандино, сказанные им при обыске:

«У меня нет ни сентаво, потому что я никогда не брал из денег нации».

Подлая расправа над героем Никарагуа стала кульминационным моментом 25-летней истории преступлений американских агрессоров и продажной национальной олигархии, начавшейся с империалистической интервенции в 1909 г. В течение четверти века кровь около 25 тыс. верных сынов была пролита за священную землю Никарагуа, на которой обязательно восторжествует свобода и справедливость.

В августе 1934 г. с согласия либералов и консерваторов были амнистированы те, кто совершил убийство героя. Сакаса послушно отказался от своей номинальной роли главы правительства, и Сомоса взял власть в свои руки. После проведения избирательного фарса 1 января 1937 г. он официально занимает пост президента страны. /191/

После убийства Сандино партизанский руководитель Педро Альтамирано, или «Большой Педро», как называли его враги, в течение нескольких лет действует в горах во главе небольшого отряда; в 1939 г. он погибает от рук врагов в Ла-Гарнача.

Трагедия, которая постигла Никарагуа после убийства Сандино, продолжалась несколько десятилетий и еще сегодня сказывается на жизни народа.

Победа кубинской революции укрепила мятежный дух никарагуанцев. Идеи В. И. Ленина, пример Фиделя Кастро, Че Гевары, Хо Ши Мина были восприняты Сандинистским фронтом национального освобождения, который вступил на путь партизанской борьбы. Год за годом продолжается тяжелая партизанская борьба, которая приведет к окончательному освобождению страны.

Национальное освобождение Никарагуа будет достигнуто в результате вооруженной борьбы, поддержанной народными массами и основанной на самых передовых революционных принципах. Вражеские маневры потерпят провал, если они повторятся сегодня. В настоящее время против империализма янки выступили народы многих стран, их борьба направлена на разгром армии доллара. Вьетнам, Куба, находящиеся на различных точках планеты, — это яркие примеры нынешней решимости народов сражаться до конца.

В этом новом сражении молодое поколение никарагуанцев, верное заветам Аугусто Сесара Сандино, ценой своей жизни доказывает, что оно стоит в первых рядах борцов.

---

По этой теме читайте также: