На этот раз радикальные левые и социальные движения предсказали будущее. Когда Греция бурно праздновала своё вхождение в еврозону, мы предупреждали, что серьёзная разница между экономически развитыми североевропейскими странами (такими, как Германия) и относительно слабыми в экономическом плане южноевропейскими (как Греция), в сочетании с выгодным консерваторам балансом политических сил, неизбежно приведёт к значительному сокращению заработной платы граждан. В ситуации, когда нет возможности девальвировать валюту и отсутствует общеевропейский механизм выравнивания огромного дисбаланса между разными европейскими экономиками, все варианты изменения экономической конъюнктуры сосредоточились бы лишь на изменении «переменной» прямых и косвенных затрат на рабочую силу. Десять лет спустя наши мрачные предсказания (которые в то время были названы «левыми» и «догматичными») полностью подтвердились.

Когда Греция жила своей розовой мечтой об Олимпийских играх 2004 года, мы, сопротивлявшиеся этой «Новой великой идее» нашего «славного и древнего» народа, были в абсолютном меньшинстве. Итог этих празднеств «могучей Греции» оказался катастрофичным: расходы в 20—30 млрд. евро (по-прежнему никто не знает точной цифры) на инвестиции, чьи результаты оказались обратны ожидаемым. В Афинах сейчас масса огромных пустующих стадионов, закрытых потому, что никто их не использует...

Тем не менее, когда «судный день» наконец настал, почти никто не вспомнил, что говорили политики-неолибералы и ведущие средства массовой информации всего несколько лет назад. В результате новому «социалистическому» правительству удалось найти козлов отпущения, виновных в финансовых трудностях страны. С одной стороны, наша беззащитная страна (напомним, столь «могущественная» всего несколько лет назад), была представлена жертвой международных спекулянтов. С другой стороны, кризис оказался результатом хронических структурных проблем греческой экономики: слишком большой государственный сектор и слишком много высокооплачиваемых работников в этом секторе. Банкротство стало бы неизбежным, если бы страна не смогла найти 24 млрд. евро к апрелю и маю для покрытия дефицита государственного бюджета или если бы она не продолжила делать займы на международном рынке под 6,3 %. Раз страна хотела избежать банкротства, то ей необходимо было восстановить доверие Европейского Союза и международного рынка, для того чтобы получить деньги под более низкий процент для погашения своего государственного долга. А лучший способ восстановить доверие «рынка» — принять жёсткие меры по отношению к собственному народу. Это же настоящий шантаж: если рабочие не признают суровых экономических мер, страна обанкротится.

Программа стабилизации и развития, разработанная правительством Греции и ЕС, была действительно жёсткой: примерно десятипроцентное сокращение заработной платы государственных служащих, увеличение НДС на 2%, десятипроцентное сокращение государственных расходов, увеличение пенсионного возраста на 2 года, сокращение расходов в сфере образования на 100 млн. евро. Правительство поставило своей целью сэкономить более 4 млрд. евро и этим доказать ЕС и международному рынку, что страна полностью лояльна догмам неолиберального фундаментализма.

Несмотря на свой антисоциальный характер, Программа «не убедила» международный рынок, и процентные ставки для Греции по-прежнему очень высоки (более 6%). В результате Греции грозит план по спасению её экономики, разработанный ЕС. Его точное содержание нам всё ещё неизвестно. Но мы уверены, что европейская «помощь», в дополнение к политике нашего правительства, неизбежно приведет к социальному банкротству страны. Прогнозы «Дойче банка» внушают ужас: падение ВВП на 7,5% к 2012 году, 20% уровень безработицы (около 1 млн. человек). Единственное, что наверняка будет спасено благодаря Программе стабилизации и развития — это прибыль международных спекулянтов и греческих работодателей (на самом деле, программа — это реализация всего, чего вот уже 20 лет добивается греческая Федерация работодателей).

Конечно, был и другой выход, и всегда возможна альтернативная экономическая политика. Несмотря на то что греческий государственный долг (113% от ВВП) больше, чем государственная задолженность остальных членов Евросоюза, если прибавить к нему частные долги, то сумма составит 173% от ВВП, что гораздо меньше, чем в других странах еврозоны (даже такая развитая страна, как Япония, имеет государственный долг 200%). До вхождения в зону евро, в 1993 году, Греция выделяла 14% от своего ВВП на погашение долга; теперь же она выделяет лишь 6%. Как мы видим, задолженность Греции не так уж велика. Главная проблема заключается в том, что участие в еврозоне основывается на чрезвычайно жёстких неолиберальных правилах, которые преувеличивают значение государственного долга и затрудняют его погашение (например, запрещая выпуск облигаций на внутреннем рынке).

Кроме того, у греческого правительства были и другие способы найти необходимые деньги. Например, сейчас судовладельцам (торговый флот Греции занимает первое место в мире, под греческим флагом ходят более 4 тыс. судов) возвращается НДС на товары, купленные в греческих портах, что составляет около 6 млрд. евро ежегодных потерь для государства, а экономия от Программы стабилизации оценивается менее чем в 5 млрд. В прошлом году налоги с греческих судовладельцев составляли меньше, чем сборы с иммигрантов, стремящихся получить «зелёную карту». Кроме того, большинство греческих работодателей перевело свои активы на оффшорные счета кипрских компаний (налоговая ставка 10%); Греческая православная церковь освобождена от уплаты налогов (а наши святые духовные наставники являются национальными чемпионами по объёмам принадлежащего им имущества: они владеют лесами, полями, озёрами и тысячами строений); каждый год работодатели уклоняются от уплаты более чем 8 млрд. евро в систему социального страхования; 800 тыс. предприятий «малого» и «среднего» бизнеса платят такие же налоги, как и наёмные рабочие с окладом около 2 тыс. евро в месяц; греческие банки, получившие 28 млрд. евро из государственного бюджета в начале кризиса, теперь спекулируют государственными долгами (большинство «международных» спекулянтов на самом деле составляют греки, немцы и французы...); и каждый год 4% от ВВП уходит на военные нужды (а точнее, 10 млрд. уходят предприятиям оборонной промышленности США и ЕС). Всё это указывает на то, что правительство могло взять деньги у богатых, но предпочло взять их у бедных. Это осознанный классовый выбор под маской государственной необходимости.

Наконец, мы не должны забывать и про общеевропейский уровень. Социальная катастрофа, от которой страдает сегодня греческий народ, является результатом неолиберальной структуры Европейского валютного и финансового союза. Единая валюта без общего бюджета, единый европейский рынок без каких-либо механизмов перераспределения ресурсов от богатых к бедным, Пакт стабилизации, основанный на радикальных неолиберальных догмах, единственная цель которых — получение прибыли, а не улучшение благосостояния людей. Кризис показал, что нельзя больше жить по правилам Маастрихтского договора.

Греция всегда была страной огромного социального неравенства. Характерно, что, хотя паритетная покупательная способность в Греции составляет 92% от уровня еврозоны, уровень зарплат едва приближается к 70%. Но социальная реальность, созданная новыми мерами, попросту нежизнеспособна. Дело не только в том, что люди не могут жить на такие урезанные доходы, и не только в том, что внутренний рынок будет заморожен на долгие годы; самое главное — исчезает какая бы то ни было надежда на то, что мы вообще сможем выбраться из нищеты. Это ощущение отчаяния усугубляется тем горьким чувством, что Европа от нас отвернулась и что так называемая «помощь» Евросоюза — это обычный стиль политики МВФ, которая приведет лишь к социальному кризису по образцу стран третьего мира. Впервые со времени окончания гражданской войны в конце 40-х годов в греческом обществе ощущается отсутствие всякой надежды.

Конечно, отчаяние не ведёт автоматически к сопротивлению. Многие считают, что ничего нельзя сделать. Трудно противиться решениям собственного правительства, но сопротивляться одновременно и греческому правительству, и ЕС, и МВФ, и Германии, и Франции, и таинственному «международному рынку», и «всему миру», вставшим единым фронтом против греческого рабочего класса, кажется совершенно невозможным. С другой стороны, всё больше и больше людей настроены против правительства, и мобилизация охватывает более широкие слои. Две успешные всеобщие забастовки, массовые демонстрации во всех крупных городах, прочие акции, формирование низовой координации профсоюзов и местных комитетов, мужественное сопротивление полицейским провокациям. Рабочее движение начинает действовать — даже против воли руководства Всеобщей конфедерации трудящихся. Судя по всему, чем сильнее люди будут ощущать последствия новых мер, тем активнее станет сопротивление.