2 декабря появилось обращение учителей московских школ к руководству страны с просьбой защитить школы для детей с особыми образовательными потребностями. За четыре дня письмо набрало 4700 подписей, в том числе его подписали более 100 кандидатов наук, около 30 докторов наук, академик и член-корреспондент РАН, академик РАО, много родителей детей-инвалидов. География подписантов — десятки городов от Архангельска до Кавказа, от Калининграда до Петропавловска-Камчатского.
Основная мысль письма проста: школы должны быть разными, как и люди. Дети с особенными образовательными потребностями должны иметь гарантии от государства на их бесплатное обеспечение.
Причиной появления письма стала новая фаза многолетней реформы образования. 11 декабря Дума принимает во втором чтении новый Закон об образовании, в котором вообще нет упоминания о гимназиях и лицеях, а поддержка детей с ограниченными возможностями декларируется без какой-либо конкретики. Школы страны перешли на подушевое финансирование, при котором все школы получают поровну денег за каждого ребёнка. В Москве активно идёт процесс слияния школ и детских садов, взят курс на создание безликих «образовательных холдингов» (которые уже прозвали «колхозами»).
Чиновники в ответ на критику нововведений обычно говорят: «Ничего не изменится, всё будет точно так же и даже лучше».
Это не так. При подушевом финансировании за всех детей государство платит одинаково, причем размер оплаты устанавливает регион. (Скажем, в Москве это 120 тыс. за старшеклассника, а вот где-нибудь в глухой провинции, в депрессивном регионе?) Это значит, что если в гимназии учеников в группе меньше, то и денег на эту группу приходит меньше. Если в углублённой программе больше часов, то каждый час стоит дешевле. Поэтому без дополнительного финансирования, при сохранении меньших групп и бóльших часов учителя гимназий будут получать меньшую зарплату, чем учителя из соседней обычной школы — при сравнимом количестве работы (скажем аккуратно, поскольку, с одной стороны, детей и проверок тетрадей у них меньше, с другой — они не просто идут по учебнику, а готовят свои материалы и т.д.). Т.е. получается, что труд учителей гимназий и лицеев государство при новой системе оценивает дешевле, чем труд учителей обычных школ[1].
Говорят, что будут давать дополнительные деньги (госзадание) за углублённые программы, вот и оплата дополнительного труда. Но тогда спецшколы попадают в зависимость от расположения чиновника, — дать или не дать дополнительный госзаказ, дать большой заказ или маленький. В таких условиях работа спецшколы становится нестабильной — нельзя то набирать учителей, то увольнять их в зависимости от финансирования. Школам нужна долгосрочная стабильность и разумная отчетность.
Приведем несколько цитат из отзывов тех, кто подписал обращение.
Татьяна Мансурова:
«Я имею опыт работы в лицее при МГТУ им. Н.Э. Баумана в должности заместителя директора по учебной работе на 3 ступени (10-11 классы). В последнее время особенно трудно было сохранить специфику обучения и содержание Учебного плана (сокращены часы на внеурочную деятельность, лекционные ставки); учителя (весьма квалифицированные) проигрывают в зарплате учителям общеобразовательных школ (так как ведут занятия в группах, а не в полных классах); платные услуги стали приоритетными для части администрации как дополнительный источник финансирования (вплоть до того, что требовали освободить аудитории, где проводились консультации, для платных курсов)».
Письмо уже вызвало дебаты на форумах околопедагогической общественности. Против особых условий для детей с ограниченными возможностями, кажется, не возражают. Спорят о спецшколах:
«В спецшколах учатся дети богатых родителей, поступающие за деньги».
По замыслу это, конечно, не так. Случаи нарушения являются обычной коррупцией. К сожалению, она присутствует во многих спецшколах (но не во всех!). С коррупцией надо бороться, но ставить из-за неё крест на самой идее — бессмысленно. В спецшколах учится много способных детей небогатых, многодетных и просто бедных родителей. Вводить плату за углубленное изучение и спецкурсы — значит закрыть для них возможность хорошего образования. Кроме того, в хороших спецшколах учёба — это большой труд, а не сладкая жизнь, и как можно за труд ещё брать деньги?
Иван Коровчинский:
«Я сам окончил элитную гимназию. Там учились не “дети богатеньких”, а действительно одаренные и яркие дети, родители которых имели совершенно разный уровень доходов. Это создавало совершенно особую атмосферу — не “снобизма”, не “тусовки золотой молодежи”, а по-настоящему ценного общения сверстников, среди которых все могли что-то дать друг другу. Будет жаль, если это исчезнет».
Еще одно типичное возражение:
«Создавая особые условия для одарённых, вы отнимаете возможности у нормальных детей».
Но Россия достаточно богатая страна, чтобы все дети могли бесплатно удовлетворять свои различные образовательные потребности. В частности, потребности в дополнительном образовании: музыкальном, спортивном, научном, техническом и т.д. Школы, в которых уже сейчас реализуются программы сверх стандарта, должны быть сохранены и финансово поддержаны. По нашим прикидкам, дополнительные траты на спецшколы составляют единицы процентов от общих трат на школы. Траты на ремонт и госзакупки составляют значительную часть бюджета, а их эффективность всем понятна. Поэтому, даже не увеличивая в целом расходы на образование, можно перераспределить их так, чтобы всем хватало. Было бы желание и политическая воля.
Екатерина Лупарева:
«Равенства в природе не существует. Попытки сделать всех “равными” до сих пор приводили только к диктатуре и следующему за диктатурой развалу. Следует стремиться не к “равенству”, а к развитию разнообразной, специализированной образовательной среды для детей с разными потребностями».
Леонид Фишкис:
«Финансирование всего образования (специализированные школы составляют лишь малую его часть) заметно меньше подтверждённых главой счётной палаты хищений бюджетных денег. Может, сначала оптимизировать потери бюджета от воровства?»
Нельзя забывать и о государственной роли образования. Сколько раз уже звучала на самом высоком уровне мысль о необходимости для страны грамотных научно-технических кадров?
Ольга Никишкина, начальник отдела профессионального развития персонала ракетно-космической корпорации «Энергия»:
«На нашем наукоемком предприятии востребованы именно выпускники физ.-мат. школ. Падает образование — падают ракеты и спутники».
Если снести вершину образовательной пирамиды, то общий уровень образования неизбежно понизится.
Павел Гусак:
«Для развития эволюционного процесса необходимо создать хотя бы единичные точки роста. В крайнем случае — не мешать их самообразованию».
Судя по всему, есть установка «сверху» принять закон об образовании без существенных поправок. Но наши усилия небезнадёжны. Дебаты вокруг закона, письма протеста против заявления министра Ливанова в адрес вузовских преподавателей, обращение Учёного совета филфака МГУ показывают, что педагогическое сообщество явно просыпается. По сути, наше письмо — это попытка напомнить властям о себе: «Мы есть, и мы недовольны работой ваших чиновников». Нам надо сплотиться и вместе отстаивать интересы нашей отрасли, тем более что они совпадают с интересами страны.
И напоследок еще два отзыва.
Наталия Кузьмина:
«Важно очень, так как ребёнок инвалид, в обычной школе затопчут и не вспомнят, что была такая деточка. Нашу школу надомного обучения в Строгино тоже хотят реорганизовать».
Хабира Галеева:
«88 лет. Ветеран Великой Отечественной войны, зенитчица, ушла на фронт добровольцем со школьной скамьи. Всю жизнь работала учителем начальной школы. Я воевала за право моих детей, внуков и правнуков получать достойное образование в свободной стране».
По этой теме читайте также:
Примечания
