Когда из «Нового безбожника» вырос «Скепсис», это была не просто смена вывески, но корректировка курса. Из субкультурного лягушатника – на широкий оперативный простор. От зашоренной партийности – к научному анализу, к открытому и свободному обсуждению общественных проблем. К сожалению, рецидивы партийного подхода до сих пор время от времени дают о себе знать на страницах любимого журнала. Яркий пример – реакция на фильм Павла Лунгина «Остров».

Из обнародованных текстов создается впечатление, что Лунгин и Ко сделали нечто постыдное, такое, о чем у нормальных мыслящих людей может быть только одно мнение: экая гадость это ваше кино. Сняли «Брат – 3» или какой-нибудь «Ё….й Омоль по русски», пропагандирующий половые извращения среди школьников.

Так ведь нет. И мнения о фильме «Остров» самые разные. С уважением отозвался о нем, например, Борис Гребенщиков в последнем выпуске своей музыкальной радиопрограммы (кто не в курсе: Радио Россия, по воскресеньям в 13 ч.) А Гребенщикова, согласитесь, трудно причислить к реакционным клерикалам или продажным чиновникам.

Наверное, на то и «Скепсис», чтобы сопоставлять разные точки зрения.

Автор этих строк не имеет никаких личных оснований заступаться за «Остров». Когда я ещё занимался рок-концертами, мои отношения с Петром Мамоновым были, мягко выражаясь, сложными. А предыдущие фильмы Лунгина (начиная с «Такси – блюза») мне активно не нравились. И я этого особенно не скрывал.

Далее. В фильме «Остров» раздражают эпизоды, которые могут быть истолкованы (и будут истолкованы массовой аудиторией) как реклама «экстрасенсорного» жулья. Это большая ошибка. Но ведь совершена она не потому, что «целительница Дарья» дала взятку сценаристу и режиссеру. Есть объективная причина. Слишком уж архаичен избранный жанр (житие). И на стыке средневекового канона с современным материалом неизбежно возникают трещины и провалы.

Готов согласиться и с претензиями историко-географического характера. Где река – где дача? В смысле: где остров? – где монастырь? – и какой год на календаре? Разделяя недоумение по этому поводу, не могу не напомнить придирчивым рецензентам, что к достоверности «Семнадцати мгновений весны» или «Александра Невского» претензий намного больше. Да и с «Андреем Рублевым» всё не так просто. Андрей Тарковский, конечно, относился к госпоже Клио почтительнее, чем Эйзенштейн, но историзм и у него своеобразный. Избирательный. Впрочем, славное прошлое советского кино - отдельная тема.

Сегодня для нас важно другое. Упрекая режиссера в отступлении от историзма, желательно было бы и самим не впадать в тот же грех. Не сопоставлять «Остров» с «Андреем Рублевым» так, как будто это соседи по фестивальной афише «Золотого орла». Между двумя фильмами пролегла целая эпоха. И государство у нас другое, и общественно-экономические формации успели смениться. Что касается кинематографа как вида искусства, то он в 90-е гг. просто приказал долго жить. Самое сильное впечатление от фарса, описанного в статье «Полумглисты» - глубокая деградация. Потеря «кинематографической общественностью» не только элементарных представлений о нравственности, но и профпригодности.

Вот с чем следует сопоставлять северные пейзажи «Острова» (на мой вкус, замечательные). С компьютерными играми гг. полумглистов на тему «рашен кантрисайд».

Теперь – про идейное содержание на фоне пейзажей. Кино у нас стало инструментом оболванивания и оскотинивания «дорогих россиян». То есть фашизации общества. Посмотрите: какой фильм составил конкуренцию «Острову» на последних фестивалях? Очередное изделие «голого пионера» К. Серебренникова. И почему-то изделие это, тоже увешанное разнообразными премиями, не побуждает наших нонконформистов к написанию разоблачительных статей.

Специально для непонятливых (и для тех, кто притворяется дурачком) поясняю. Произведения, в котором мир представлен кучей дерьма, а люди –копошащимися в дерьме опарышами, - они могут продаваться под разными вывесками, включая самые «левые». Но суть от этого не меняется. Если люди действительно таковы, они не заслуживают никакого другого обращения, кроме фашистского.

15 лет гг. кинематографисты приучали Россию к тому, что убить человека – всё равно, что насекомое раздавить. И вот появляется фильм, в котором это не эпизод, «дубль 18», а кошмар, преследующий душегуба всю жизнь. Да, собственно, и нет у него больше никакой другой жизни, кроме раскаяния и судорожных попыток искупить, загладить и вымолить прощение.

Именно это (а не пропаганда «экстрасенсорики») составляет главное содержание фильма «Остров».

Плохо?

Неправильно?

Вредно для страны?

Не для Швейцарии. И не для коммунистической утопии, описанной Иваном Ефремовым в романе «Туманность Андромеды», а для той конкретной страны, в которой мы сегодня живём, - вредно?

Повторяю: я сам смотрел картину Лунгина с предубеждением. Ждал, что вот ещё секунда – и с экрана плеснёт помоями. Антисоветской смердяковщиной. Национализмом. Рассуждениями о том, что предательство на войне – это, дескать, не предательство, а особо продвинутая форма патриотизма. Вонючий коричневый след перечеркнет всё хорошее: и пейзаж, и фантастическую работу Мамонова. Ждал – но не дождался.

Тоже плохо?

Мешает вести антирелигиозную пропаганду?

Подозреваю, истинная причина неприятия «Острова» в некоторых клерикальных кругах состоит именно в том, что фильм – религиозный, а не черносотенный в религиозной упаковке. Черносотенцам это, понятное дело, не по нутру. А нормальные люди, наверное, должны ценить всякое движение к норме. К человечности. К тому, чтобы вещи назывались своими именами. К отделению религии от грязной политики, Христа от Нилуса.

Спасибо надо сказать тому, кто помогает соотечественникам выбраться из сточной канавы.

Вообще художника (как и любого общественного деятеля) следует оценивать не по тому, в чём он не дотягивает до идеала (все мы не идеальны, даже Бритни Спирс и Ким Чен Ир), но, прежде всего, по тому, в чём человек сумел возвыситься над окружающими обстоятельствами. Я опять-таки имею в виду реальные, исторически обусловленные обстоятельства, а не умозрительные пункты партийной программы. И если эти конкретные обстоятельства удалось сделать хоть немного благороднее и человечнее – радоваться надо, а не злиться на то, что успеха добился представитель чужой партии или поборник не совсем правильной идеологии.

Вместо этого читаю в «Скепсисе»:

«На нынешнем безумном фоне» можно снять какой угодно фильм: например, о том, что фашисты – они тоже люди и в чем-то были не правы, что концентрационные лагеря – это часть политики объединения нации властной рукой Гитлера...»

Чистая правда. Снимали такое, снимают и будут снимать. Только причём здесь «Остров»?

У гитлеровцев в фильме – та же самая роль, которая в классическом житии отводится дьяволу. Абсолютное, «внеконкурентное зло», толкающее слабого человека на путь предательства и преступления.

По-моему, позиция Павла Лунгина в этом вопросе вполне определённая, не допускающая никаких спекулятивных толкований.

И что, скажите на милость, в Петре Мамонове «циничного»? Мало кто из бывших рок-музыкантов так достойно повёл себя в новую историческую эпоху. Не торговал своим былым диссидентством. Сторонился политических лохотронов и глянцевых тусовок. Время делил между театром и деревней, и ведь не отдыхал там в барской усадьбе с прислугой, а в обычном доме делал всё собственными руками. Его обращение к Богу - не конъюнктура, а сознательный выбор взрослого человека, заслуживающий уважения.

Резюме. Не мною отмечено, что перегородки между конфессиями не доходят до неба. Полагаю, до неба не дорастут и те заборы, которыми отгораживаются друг от друга верующие и неверующие. Так стоит ли тратить время и силы на эту никому не нужную фортификацию? По-моему, намного интереснее (и полезнее) искать то общее, что нас объединяет.

В 1941 году самые разные люди – христиане и атеисты, рабочие и буржуазия, англичане и белорусы – смогли объединиться против человеконенавистнической идеологии нацизма. Если мы действительно помним и ценим подвиг, совершенный дедами, то почему боимся взять с них пример?

По этой теме читайте также: