Илья Смирнов побывал на встрече очень уважаемых людей, занятых, по его словам, примерно тем же, чем занимается и наша программа. Но собрались они в Институте биоорганической химии.

И.С. Биохимия далека от того, что Вы популяризируете в своей программе? — Да, конечно. Семинар под названием «(не) Популярная наука» — «не» в отдельных скобках — собрал людей, которые профессионально занимаются — извините за немодное слово — ПРОСВЕЩЕНИЕМ естественнонаучным. Организовал всё Совет молодых ученых ИБХ и лично биофизик Антон Олегович Чугунов, редактор сайта «Биомолекула». Дальше перечисляю, какие организации были представлены: «Химия и жизнь», «Наука и жизнь», «Природа», портал Антропогенез и научные отделы общегражданских изданий: «Независимая газета» и «Русский репортер». Я полагаю, что с ними могли бы вполне органично — биоорганично — соседствовать издательство «Древлехранилище», альманах “Proscaenium”, или, например, сайт «Историческая память». Понятно, что у гуманитариев своя специфика, наверное, свои специфические недостатки, но проблемы-то примерно одни и те же.

М.Т. Антропогенез вообще междисциплинарный, биологи вместе с лингвистами.

И.С. И «Химия и жизнь» всегда славилась своей фантастикой и еще художниками, которые ее оформляли. То есть, слегка перефразируя Дмитрия Викторовича Покровского, я бы сказал, что нет непреодолимой преграды между разными отраслями знания, есть стена между знанием и невежеством.

М.Т. А между учёными и прочими гражданами?

И.С. Собственно, на эту тему и предполагалась основная дискуссия. Зачем науке популяризация? Зачем обществу научные знания? Что в этом плане меняется в последние годы? Как влияют новые информационные технологии? Ну, и сугубо прагматичные вопросы: как взаимодействовать с масс-медиа, в частности, с телевидением, чтобы потом не появлялись четырёхметровые люди на канале «Культура» со ссылками на докторов наук. Александр Борисович Соколов с «Антропогенеза» признал, что изначально портал замышлялся как сугубо позитивный: рассказать нынешним Хомо сапиенс про их предков, но волей-неволей приходится реагировать на «апокалипсис безграмотности». И реагируют. Грамотно, с юмором, доходчиво.

М.Т. Это помогает?

И.С. Понимаете, оценочные суждения участников дискуссии образовали два несмешивающихся потока. Как параллельные реальности. С одной стороны, «времена меняются — и в лучшую сторону», очереди в Планетарий и Палеонтологический музей, замечательные просветительские программы фонда «Династия»…

М.Т. Как-то Вы скептически это произносите.

И.С. Нет, я очень рад, что хотя бы какая-то фракция господствующего класса начала вкладывать ресурсы в науку, хотя не открою большой тайны, если скажу, что в деятельности упомянутого фонда весьма выражена идеологическая составляющая, и для объективной оценки, что тут основное блюдо, а что десерт, нужен отдельный аудит.

Теперь другая сторона современного российского просвещения. С этой другой стороны, тиражи журналов по-прежнему самиздатовские, издательства, способные напечатать популярную книгу по естественным наукам, можно по пальцам пересчитать, да и то с оговорками: «денег мало, не можем себе позволить больше 2-3 книг в год», а по результатам опроса студентов, что такое ГМО, выясняется, что продукты с ГМО содержат гены, а обычные продукты их не содержат. И в порядке оптимизма: «надеюсь, как-то мы выйдем из этого средневековья» (О.И. Шутова, научный редактор журнала «Природа» РАН).

Интересно, что люди, которые так талантливо противостоят мифотворчеству в химии или биологии, сами охотно воспроизводят вполне мифологические представления об обществе. Что люди «свободно выбирают», какие журналы им читать. Что в этой области происходит какая-то честная «конкуренция». И если тираж «Химии и жизни» сократился раз в сто, так это произошло потому что «мир меняется», «время другое». Бог Кронос подкрался с серпом и перерезал источники финансирования.

М.Т. Или Мировая Душа распорядилась, что много знать вредно, и соответствующим образом перераспределила ресурсы…

И.С. На самом деле, конечно, не абстрактная Мировая Душа, а вполне конкретные господа, у которых есть имена, должности, а у многих даже учёные звания.

М.Т. Но всё-таки, согласитесь, свободный выбор простого гражданина тоже имеет место.

И.С. Да. В пределах компетентности. А компетентность, как и вкусы, формируется обществом. Или не формируется. То, о чем напомнил коллегам Андрей Геннадьевич Ваганов, казалось бы, меньше всех заинтересованный в объективности, поскольку представлял не самиздат, а вполне респектабельную газету. Напомнил советские реалии. По историческим масштабам совсем недавно Яков Исидорович Перельман писал, что издавать научно-популярную литературу тиражом 20 тысяч — всё равно что совсем не издавать. Понимаете? 10-20 тысяч — это был мизерный тираж. Сейчас он недостижимо высокий. Почему? Потому что государственная политика тогда — с поправками на идеологию, конечно, но, в общем и целом, была просветительская. И такая политика опиралась на потребности экономики. Обществу, которое не собирается развиваться и вообще трудиться («постиндустриальному», на жаргоне современной Фимочки Собак), в котором словосочетание «Сделано в России» ассоциируется в лучшем случае с сырьевым экспортом, а в худшем — с премией от «проекта» «Сноб» — зачем такому обществу образованные люди? О том же, об иерархии ценностей, реплика биохимика Марии Кондратовой из зала: потребление не требует просвещения.

Но такой поворот дискуссии не встретил поддержки. Контраргументы: «к тем временам, увы, не вернуться». «Меня раздражает, когда говорят о миссии». То есть, к средневековью возвращаться можно, а восстановить то хорошее, что было всего лишь 50 лет назад, ну никак нельзя. А если заглянуть на сайт того самого института, который проводил семинар — сразу же бросается в глаза заголовок: Миссия. «Миссия Института». Естественно. Не было бы ее, и института никакого не было бы.

Общий вывод складывается примерно такой: уповая на присущую Хомо сапиенс от природы любознательность, продолжать наше безнадёжное дело. Они отменят физику, химию и биологию как обязательные предметы в школе, а мы им в ответ по каждой из ликвидированных дисциплин силами ученых-энтузиастов откроем что-нибудь в Интернете. Они миллион глянцевых задниц — мы триста экземпляров про великие открытия. Партизанская война с самодельными аркебузами против отлично экипированного и до зубов вооруженного противника выглядит очень романтично (я и сам в ней по мере сил участвую), но не слишком перспективно, особенно при отсутствии ясного понимания, «где сердце спрута, и есть ли у спрута сердце».

По этой теме читайте также:

Примечания