«Когда актёры вышли на поклон, они со сцены объявили о скором закрытии театра. Зрители смущённо выслушали артистов и отправились в гардероб. А что тут поделаешь? Единственная форма борьбы с чиновничьим произволом, известная современному российскому обществу, это пикеты, митинги да коллективные письма, которые вот уже 20 лет демонстрируют свою абсолютную бесполезность. И я не буду заканчивать эту заметку призывами на баррикады или к изучению Маркса. Наше общество не способно ни на первое, ни на второе. “Последние” должны уйти. А расплачиваться за грехи отцов и кровью добывать себе свободу, видимо, будут дети».
«Этот
спектакль является удивительным
коктейлем из полуправды, лжи и истерики,
порой... откровенно православной. С
определенной точки зрения это даже
можно назвать искусством. В самом деле,
как, практически не отходя от текста
книги советского педагога-атеиста,
создавшего систему трудового воспитания
в суровые годы Гражданской войны,
превратить его творение в антипедагогическую,
православную сахарную мелодраму с
вкраплениями карикатурного психологизма?
Уметь надо. Герострат был тоже по-своему
мастер».
«Все то, что опасно для существующего общества, необходимо обезвредить или, на худой конец, дать возмущению безвредный выход. Пустой выхлоп — вот задача данной постановки. Брехт безусловно политически ангажирован — значит, на примере постановки его пьесы необходимо показать, в какую сторону можно согнуть политическую ангажированность, чтобы сделать ее безопасной».
«Отдельно хотел бы поблагодарить профессора Дмитриевского за то, что он разъяснил вопрос с Художественным театром, который меня давно занимал и на который я, к сожалению, так и не нашел внятного ответа в более специальной монографии Инны Натановны Соловьёвой “Художественный театр. Жизнь и приключения идеи”. Вопрос такой: как до революции сочетались между собой две принципиальные установки: “художественность” и “общедоступность”? Оказывается, с трудом сочетались».
«Прошел почти год с того момента, как “Система Галс” перечислила 5 миллионов рублей на счет Дома ветеранов. И до сих пор ни одно движение в сторону ремонта не произошло. Оказалось, что у Союза театральных деятелей нет никакой проектно-сметной документации, о которой они говорили. Дом явно к ремонту не готовился. А кроме того, за спиной ветеранов Союз театральных деятелей пересмотрел положение о Доме».
«Монография Владислава Васильевича Иванова посвящена периоду в истории Государственного еврейского театра, в течение которого во главе труппы стоял его основатель — А. М. Грановский».
«Потому что все хотят, чтобы искусство себя непременно окупало — и так окупало, чтобы на это можно было съездить на Канары и купить целую улицу в Париже. Этого не будет. Искусство окупает себя не деньгами, а просвещенным обществом. Это значит, что по улицам ходит меньше дикарей».
«Главная новость процесса состоит в том, что подорожали честь и достоинство А. А. Калягина. Он уточнил свои исковые требования и теперь требует взыскать с Марины Дмитревской ущерб в размере не 150 000 руб., а 500 000 руб. С какими погодными или сезонными условиями связано такое вздорожание чести и достоинства Калягина истцы объяснять отказались».
«Тазийе — очередное свидетельство против тех сочинителей (не хочется называть их историками), которые отрицают единство человеческой цивилизации и общие закономерности ее развития. Традиционный театр, возникающий совершенно независимо у разных народов, например, в Иране и на Дальнем Востоке, демонстрирует поразительное сходство: происхождение из религиозной церемонии, сочетание декламации с пением, представление под музыку, открытая площадка, символика цветов, жестко фиксированные амплуа, в которых актер совершенствуется всю жизнь. Ну, никаких объективных законов истории не существует, правда?»
«Литератор энциклопедического склада, Жан Поль Сартр в сегодняшней культуре Запада скорее исключение, чем правило. Разносторонние дарования не были чем-то из ряда вон выходящим во Франции просветительского XVIII века, в XX столетии они редкость. Гораздо чаше писатели склонны получать философию из вторых рук, а журналистскую работу по возможности сводить к подписыванию манифестов и к интервью по случаю. Сартра разделение умственного труда словно не коснулось. Философ солидной университетской закваски, виртуоз журнально-газетной полемики, блистательный эссеист, он, кажется, и создан для того, чтобы быть идеологом, властителем дум рядом со своими собратьями-художниками слова».
«С ХVIII века русские просветители боролись за то, чтобы в России торжествовал закон, а не милость… Через несколько дней стало ясно: в нашей сегодняшней стране не выполняются ни законы, ни указания Президента. Конечно, сперва я не могла не обрадоваться тому, что до В. В. Путина дошло письмо ветеранов, не могла не быть благодарна этой ситуации. Конечно, думала я, восторжествовал не закон, а президентская, царская воля, но все же… И что это за страна такая, где, в обход закона, не получив разрешения КГИОПа, Союз театральных деятелей “переуступает” инвестору землю, являющуюся памятником культуры и находящуюся под государственным надзором?»
Дом ветеранов сцены отстояли. Земля не будет продана, Дом для 90 стариков будет отремонтирован. Но из-под носа руководства СТД ушло 20 млн долларов - и оно этого, конечно, ветеранам и тем, кто за них заступился, не простит.
«В нашей высокой “духовности”, откуда можно поплёвывать на “бездуховных” англичан с американцами, выросло уже целое поколение, которое, в лучшем случае, понятия не имеет, кто такой Белинский. В худшем случае, фамилию знают, но твердо убеждены, что в известном споре “бунтовщика” Белинского с “патриотом” Гоголем именно Гоголь был стопроцентно прав. Вот этим уже ни драматург Стоппард, ни режиссер Бородин не помогут».
«Преступления Сталина проистекают из глубокого извращения идей, которые являлись разумными и справедливыми. В нацизме же с самого начала портить и извращать было нечего. В нём не содержалось ничего такого, чем культурный человек середины ХХ столетия мог искренне обмануться.
Но в России 90-х годов коммунизм оказался не просто равноценен нацизму. Официальные идеологи пришли к выводу, что коммунизм хуже. Крайняя демонизация советской эпохи была необходима им для самооправдания».
«Вот оно, главное. Общая вера в то, что цель театра – “не праздная забава, а нравственное, умственное и художественное совершенствование человека”. Ужасное отступление от плюрализма, но этот принцип на съезде не оспаривался. Никто не пытался переубедить коллег: нет, наша цель - нахапать денег! Или зад со сцены показать. Нынешние заказные критики по голым задницам скажут: идеализм тогдашней интеллигенции. На самом деле - наоборот».
«До сих пор нет достоверной информации, кому-таки нынче принадлежит земля на Петровском острове. Калягина только что выбрали до 2011 года, Путин уйдет в 2008, тут-то к продаже землицы и вернутся … Дом в собственности СТД, и он вправе не отдать его. Сегодня ДВС — тот “вишневый сад”, судьбу которого решают на торгах те три силы, которые когда-то создавали его. И от судеб защиты, похоже, пока нет. А ведь там не деревья — старые люди!»
«В самые страшные времена войны, голода, разрухи — никому в голову не приходило что-нибудь у ветеранов отнять. Наоборот. Для них строили. Что же за ужасные бедствия обрушились сегодня, что нельзя отремонтировать дом? Вы посмотрите, о чём идет речь — хотя бы на замечательных фотографиях Алексея Царева, вывешенных в сети электронной библиотекой VIVOS VOCO. Неужели у государства не найдётся средств на ремонт? В Ленинграде после блокады нашлись, а сейчас нет. Этот частный вопрос может сыграть в истории Союза такую же роль, как в истории Союза кинематографистов — частный вопрос с Киноцентром».
«Ветеранам стало известно о письме СТД, в котором директора Дома, уверяющего всех, что никакой продажи не будет, обязывают постепенно освободить два корпуса (например, перенести лазарет). На этом месте образуется злополучное пятно застройки. Это притом, что Калягин ввел ветеранов в Совет, клятвенно пообещав не принимать без их участия ни одного решения (но их так и не вызвали ни на одно заседание). Это притом, что существует письмо протеста 88 ветеранов. И притом, что бюджет Дома складывается отнюдь не из средств СТД».
«Скажите, разбазаривать имущество, накопленное предшественниками, тем более “памятник истории культуры”, это нравственно? Это морально? Скажите, руководство СТД задается вопросом, на какое будущее оно обрекает наш Дом?»
«Николай Семенович Лесков – не левый и не правый, так и не ставший своим ни в освободительном движении, ни в лагере охранителей самодержавия – православия – народности. А “Захудалый род” – произведение незаконченное, и ведь не только из-за авторской обиды на Каткова, который вносил в журнальный текст цензурную правку, не согласованную с писателем. На 210-ти страницах недосказанной истории столько всего переплелось: человеческих судеб, философских учений, социальных противоречий, что я, признаться, не представляю себе, как их можно было бы распутать».
«На мой взгляд, в течение полутора десятилетий настоящий плюрализм состоял именно в том, что среди общего разложения театр оставался оазисом интеллектуальной и нравственной нормы, именно он предоставлял нам возможность выбора – послушать не подзаборную брань, а осмысленную речь; увидеть не задницы, а человеческие лица. Теперь у нас право выбора отнимают».
«Если деньги – мерило человеческого достоинства и универсальный критерий оценки всех видов деятельности, включая искусство, то в центр политической истории всплывает не борец за права крестьянства В.М. Чернов или честный полицейский А.А. Лопухин (у каждого из них были свои принципы, не переводимые в рубли и доллары), а наёмный провокатор».
Этот текст – ответ на статью Ирины Тосунян «Когда говорят деньги – музы молчат?», которая была началом дискуссии о культуре и капитализме, предложенной «Литературной газетой».
Все права на материалы сайта принадлежат редакции журнала «Скепсис». Копирование публикаций приветствуется при наличии гиперссылки на scepsis.net и гиперссылки на страницу заимствуемой публикации; коммерческое использование возможно только после согласования с Наш e-mail:
